Тургеневская проза превратилась в хореографическую поэзию

Попытка передать легкость тургеневской прозы средствами дивертисментного балета. Фото пресс-службы Саратовского театра оперы и балета

В Москве завершился IV фестиваль музыкальных театров России «Видеть музыку». В течение двух с лишним месяцев российские театры представляли в Москве свои последние премьеры. Под конец форума выступил Саратовский театр оперы и балета с постановкой хореографа Кирилла Симонова «Вешние воды».

Этот балет был поставлен в 2018 году, к 200-летию со дня рождения Ивана Тургенева. При всей поэтичности творчества писателя его «роман» с музыкальными театрами складывается непросто. Существует единственный известный одноактный балет Фредерика Аштона «Месяц в деревне», созданный в Лондоне в 1976 году и в последующие годы неоднократно возобновляемый в различных балетных программах Ковент‑Гардена. А также множество танцевальных этюдов (чаще всего на музыку Рахманинова), отсылающих к мотивам «Вешних вод», точнее, к эпиграфу этой повести.

В том же 1976 году режиссер Анатолий Эфрос создал телефильм специально для Майи Плисецкой. Он выбрал в повести «Вешние воды» линию взаимоотношений ее героини – Марии Полозовой – с Дмитрием Саниным. От его имени (в исполнении Иннокентия Смоктуновского) ведется рассказ, иллюстрируемый дуэтами великой танцовщицы с ее партнером – замечательным танцовщиком Анатолием Бердышевым. Фактически убрав сценически‑танцевальную версию для другой героини – юной и чистой Джеммы, великий режиссер не решился назвать свое творение «Вешние воды», а справедливо наименовал его «Фантазия», исследуя «бездну», в которую падает и теряет себя самого герой Смоктуновского.

В Саратове создали очень внятное либретто, взяв за основу фабульные моменты этой повести Тургенева. В каждом эпизоде заложена ситуация, влияющая на повороты судьбы героя и определяющая его состояние в отношениях с собственной жизнью.

Сохраняется и в оформлении сценического пространства (художники‑постановщики Екатерина Злая и Александр Барменков), и в смысловых начальных и финальных эпизодах закольцованность изложения самой повести Тургенева, когда его одинокий герой с тоскующей душой отдается воспоминаниям в поисках утраченного времени и погибших иллюзий.

Кирилл Симонов опирается на неоклассику, но привносит в этот стиль некую эфемерность и воздушность. Он обладает очень важной для хореографа способностью разбирать танцевальные движения и жесты на мелкие «ноты» и вновь их соединять в целое, что особенно ему удается в танцевальных ансамблях, словно рождающих музыкальную фактуру на наших глазах.

В «Вешних водах» хореограф оказался в сложной ситуации, связанной с партитурой. Владимир Кобекин, автор нескольких десятков опер, в балетном искусстве оказался дебютантом, с известной мерой робости вступившим в это неведомое ему пространство. Композитор предпочел не отрываться от привычных представлений о дивертисментном балете и создал произведение, в основном построенное на самостоятельных танцах: гавот, вальс, минуэт и так далее (дирижер‑постановщик – Юрий Кочнев). Даже формально не объединенные между собой, они узнаваемы, иллюстративны, но не делают никаких открытий для музыкальной драматургии спектакля.

Симонов, увлеченный дуэтами и ансамблями, также не сосредоточен на задаче развития сценического действия в спектакле: отсутствие актерски‑сценических задач, которые должны выявлять и нести драматическое действие (с которыми исполнители, безусловно, справились бы), вызывает определенные сожаления. К примеру, шагами технического работника сцены выходит мальчик, изображающий брата Джеммы, и столь же «служебно‑делово» укладывается на пол. Если зрители не читали повесть или не успели заглянуть в либретто, они вряд ли поймут происходящее и весь смысл сцены. Если нет, то вряд ли поймут, что болезненный мальчик потерял сознание и все боятся за его жизнь, а Санин своими разумными действиями спасает его, и возникшее чувство благодарности у семьи влияет на развитие дальнейших отношений с Джеммой. Так же невразумительна по сценическим задачам сцена, где жених Джеммы не заступается за нее перед обнаглевшими посетителями. Нет смыслового решения в сцене отъезда героя.

Самые великие хореографы нередко работали над постановками рука об руку с режиссерами. Без режиссера Сергея Радлова не было бы покорившего весь мир балета «Ромео и Джульетта» Леонида Лавровского. Самый знаменитый и продвинутый балет хореографа Олега Виноградова «Ярославна» был создан в содружестве и при непосредственном участии Юрия Любимова как постановщика. Вот и Кириллу Симонову в тургеневской постановке не хватило режиссерской руки.

Вместе с тем в «Вешних водах» артисты создают яркие характеры: Кристина Кочетова рисует образ почти детской невинной непосредственности и чистоты Джеммы, Александр Седов – вульгарного до лощеной пошлости в своих ужимках Ипполита Полозова. «Белой» героине Джемме здесь (как и в повести Тургенева) противостоит «черная» соблазнительница Мария Полозова (Татьяна Князюкова), чья победа над Саниным предопределена с их первого дуэта. Алексей Михеев, создающий образ Дмитрия Санина, в совершенстве владеет хореографическим языком и стилем Кирилла Симонова, и именно дуэты Кристины Кочетовой – Алексея Михеева и так называемые белые, снежные танцевальные ансамбли первого акта (здесь нельзя не упомянуть художника по свету Екатерину Чернощекову) создают очарование, отсылающее нас к поэтичности тургеневской прозы.