Тот, кто мастерски владел хоровым письмом

В руке у Михаила Плетнева партитура 11-й симфонии Дмитрия Шостаковича. Фото Ирины Шымчак

В Москве проходит XI Большой фестиваль Российского национального оркестра (РНО). Ежегодно главное детище Михаила Плетнева собирает ведущих музыкантов со всего мира в Концертном зале Чайковского, где публике преподносят хрестоматийные программы в свежей, оригинальной подаче. Так вышло и в этот раз: на открытии смотра солировал Миша Майский, исполнивший нечасто звучащий Первый виолончельный концерт Сен-Санса, во втором концерте выступила Юлия Лежнева, подарившая целую россыпь вокальной музыки XVIII–XIX веков. А на закрытии фестиваля ожидается ни много ни мало – любимец столичной публики, пианист Люка Дебарг, который сыграет Первый концерт Шостаковича.

В день рождения Дмитрия Дмитриевича маэстро Плетнев приготовил монографический концерт, выбрав два произведения великого композитора – «Десять поэм на стихи революционных поэтов» и 11-ю симфонию («1905 год»). Такое музыкальное (скорее даже музыковедческое) соседство не случайно: и хоровой цикл, и оркестровый опус объединены темой революции, более того, симфония целиком построена на цитатах революционных песен, среди которых есть и фрагмент поэмы «Девятое января». Год назад, представляя 11-ю симфонию Шостаковича в рамках своего летнего абонемента, дирижер Владимир Юровский заставил зрителей пропеть одну такую песню – «Вы жертвою пали…». Михаил Плетнев к публике не обращался и, как обычно, ничего не комментировал – обо всем говорила сама музыка, чей месседж был актуален как никогда.

«Десять поэм на стихи революционных поэтов» исполнил Московский государственный академический камерный хор Владимира Минина под управлением его молодого коллеги Тимофея Гольберга – лапидарно, в сурово-декламационной манере. Считается, что Шостакович создавал этот цикл в надежде реабилитировать свое имя после злополучного 1948 года – отсюда и открытое прославление родины («Майская песнь», «Они победили»). Однако в то время он также работал над музыкой к историко-революционным фильмам и подробно изучал песни тех лет, ставших практически народными. Впрочем, несмотря на подчеркнутый пафос вокальных миниатюр, можно убедиться, насколько мастерски Шостакович владел хоровым письмом.

11-я симфония, носящая программный подзаголовок «1905 год», ожидаемо стала главным событием вечера-посвящения Шостаковичу (кстати, в зале присутствовал сын композитора Максим Дмитриевич со своей семьей). Четыре части оркестрового полотна, почти кинематографично показавшие события Февральской революции («Дворцовая площадь», «Девятое января», «Вечная память», «Набат»), у Плетнева предстали в нерасторжимом единстве как единый пронзительный рассказ, не нарушаемый долгим молчанием. Оркестр продемонстрировал максимальный контраст темпа и динамики между частями – от сумрачно-мрачных, застывших аккордов до моторно-наступательной фактуры в духе Ленинградской симфонии, от трех пиано до трех фортиссимо. Лирические темы и quasi-народные интонации частей в интерпретации РНО вырвались на первый план как монологи из толпы: намеренное подчеркивание дирижером лирической стороны этого произведения, а не патетики и драмы (обычно бывает наоборот) напомнило вдруг Шестую симфонию Чайковского: музыка повествовала не о революционной борьбе, а о борьбе внутренней, о самом человеке. И поверх этого грандиозного действа, словно сметающего все вокруг и буквально заставляющего каждого сидящего в зале вжаться в спинку кресла, всплывали цитаты революционных песен – «Слушай», «Арестант», «Обнажите головы» и других. Да, они победили, но звучали почему-то со светлой грустью, смирением, очень по-русски.