А закончили опереттой Шостаковича…

Ансамбль совершил перезагрузку музыки XX–XXI веков во всех направлениях и форматах. Фото Эмиля Матвеева/Студия новой музыки

Один из главных российских ансамблей современной музыки перешагнул рубеж в четверть века. За плечами музыкантов – целая история, достойная экранизации. «Студия новой музыки» родилась в эпоху, которую сейчас называют «лихими девяностыми»: создание и формирование коллектива энтузиастов, сплоченных просветительской миссией, фактически проходило под звуки перестрелок и зычных лозунгов с трибуны.

В тот период из страны уехали такие мэтры, как Шнитке, Денисов, Губайдулина, а за ними и ряд молодых композиторов. Запрещенный в советское время авангард готовился кануть в Лету, безропотно уступая место дешевой эстраде и музыке частных корпоративов. И в это, казалось бы, беспросветное время в Московской консерватории силами композитора Владимира Тарнопольского, музыковеда Александра Соколова и дирижера Игоря Дронова появился ансамбль, готовый идти наперекор времени и сделать все, чтобы современную музыку в России умели играть, понимать, изучать и даже любить.

Так и произошло. Ансамбль «Студия новой музыки», задуманный как базовый ансамбль центра и кафедры современной музыки консерватории, совершил перезагрузку музыки XX–XXI веков во всех направлениях и форматах, постепенно влившись в европейский музыкальный процесс. За 25 лет «Студия» осуществила более тысячи (!) российских и мировых премьер: неизвестные отрывки из оперы «Нос» Шостаковича, Камерную симфонию Рославца на его родине в Брянске, оперу «Лживый свет моих очей» Шаррино и многое другое – всего не перечислить. Благодаря ансамблю и деятельности сотрудников центра консерваторию в разное время охватывал настоящий звездопад ведущих зарубежных композиторов (Хельмут Лахенман, Фридрих Церха, Беат Фуррер, Петер Аблингер и т.д.) и коллег-коллективов (Recherche, Ensemble Modern, Alter Ego). Проводились мастер-классы, международные фестивали (например, «Московский форум»), тематические междисциплинарные циклы. «Студия новой музыки» может гордиться тем фактом, что именно их пригласили выступать на знаменитых Дармштадских летних курсах и Венецианской биеннале – «студийцы» также гастролировали и в США, и в Германии, и во Франции, представляя сложнейшие программы.

Но главным «домом» для них была, есть и будет Московская консерватория. Именно здесь происходили многие музыкальные откровения для публики, сидящей в проходах и на подоконниках Рахманиновского зала. Именно в этом учебном заведении «Студия» каждый год исполняет пьесы выпускников-композиторов на государственном экзамене по сочинению, словно вручая авторам путевку в жизнь. Именно консерватория, как никто другой, поддерживает инициативу и проекты ансамбля, центра и кафедры, о чем постоянно говорит худрук Владимир Тарнопольский (по сути, аналогий среди других музыкальных вузов страны нет). Несмотря на свой солидный возраст, «Студия» не боится экспериментировать и шагать в ногу со временем: музыканты то перевоплощаются в героев сказки «Красная Шапочка» в спектакле Жоржа Апергиса, то сотрудничают с модным светским проектом Sound Up, а сейчас и вовсе сыграют попсовую неоклассику на конкурсе молодых композиторов. Словом, за 25 лет своего существования ансамбль добился невероятных успехов и мирового признания, преодолевая различные трудности – возможно, еще и потому, что в его составе не просто профессиональные музыканты, а настоящая творческая семья, увлеченная единым делом.

Отметить юбилей решили в самом сердце Московской консерватории – Большом зале. По логике, должны были прозвучать выборочные сочинения, сыгранные ансамблем за эти годы (так сказать, с чего начали – к чему пришли), но не тут-то было. Программа концерта называлась «Суррогатные города»: семь российских и мировых премьер оказались посвящены конкретному городу (причем не во всех из них выступал ансамбль). Хотя юбилейная тематика и сложнофилософская концепция программы с трудом корреспондировали друг с другом.

Одна из премьер, «Центральный парк в темноте (Нью-Йорк)» Чарльза Айвза, практически сонорная пьеса с вкраплениями джаза и элементами урбанизма поражала свежестью звучания – трудно было поверить, что она датирована 1906 годом. «Атлантида» Мортона Фелдмана, еще одного американского композитора, погрузила зал в медитативное состояние, которое возникло благодаря вкрадчиво-деликатным притяжениям мотивов друг к другу: жаль, что графическая партитура Фелдмана, напоминающая нечто вроде судоку, была представлена небольшим фрагментом. Эта же участь постигла и пьесу «Стокгольм» из цикла «Карты несуществующих городов» Дмитрия Курляндского, хотя сам автор явно остался доволен исполнением. «Eastanbul» Владимира Тарнопольского и «Сцены из уличного театра» кореянки Ынсук Чин продемонстрировали звуковую картину жизни двух городов – Стамбула, где со всех сторон доносится пение муэдзинов, и Гонконга. Но что именно из него запечатлела в своей пьесе автор, из буклета понять было трудно: в нем страницы и перемешивались, и вовсе отсутствовали. «City Life. Check it out» Стива Райха с включением записанной речи, гудков, тормозов предстало бодро и живо, озвучивая презентацию фотографий команды «Студии новой музыки» на экране. А вокальный цикл Лучано Берио «Крики Лондона» исполнили студенты Камерного хора консерватории, достойно справившись с техническими трудностями.

Главной фишкой юбилейной программы стали произведения Хайнера Гёббельса – и не театральные, а музыкальные. Знаменитый режиссер, по мнению организаторов, еще и известнейший композитор. Первой значилась пьеса «Суррогат» из цикла «Суррогатные города» (вот откуда название концерта) на тексты Гамильтона, где музыка, сочетающая в себе смесь минимализма и ритмов песен Майкла Джексона, шла фоном к эпатажной мелодекламации певицы Каролины Мельцер в микрофон на проводе (как в лучших традициях 90-х). Электронная композиция «Гроза над Москвой» Гёббельса на мгновение превратила Большой зал в клуб: сидящая в темноте публика завороженно наблюдала, как портреты Баха, Моцарта и Чайковского на стенах расцвечивались дискотечными огнями. Обе пьесы в контексте программы выглядели претенциозно и весьма неоднозначно, хотя, возможно, этот «когнитивный диссонанс» и есть концептуальная задумка автора.

Но какой же праздник без песни? В конце вечера «Студия», игравшая стоя, как в оркестре Курентзиса, и Камерный хор заставили всех забыть и про тонкие материи Фелдмана, и про полифонию Берио. «Прогулка по Москве» из оперетты «Москва, Черемушки» Шостаковича в обработке Андрея Кулигина, исполненная дважды, врезалась в память слушателей настолько, что многие выходили из зала, напевая незамысловатый мотив про Волхонку, и Полянку, и, разумеется, Большую Никитскую улицу. Стоит только гадать, зачем из всего великого, что создал Шостакович, выбрали то, что он сам называл «бездарным позором» и что ни при каких обстоятельствах не подпадает под определение «современная музыка». И пусть там поется об одном суррогатном городе, и пусть это весело и празднично, но трудно себе представить, чтобы, например, Ensemble Intercontemporain закружился в ритмах Оффенбаха. Впрочем, не исключено, что это новый эксперимент «Студии новой музыки», в очередной раз доказавшей свою открытость.