Эхо войны

Герой на видео предлагает зрителю совершить те действия, которые совершал он, находясь в своей комнате-ситуации. Фото (c) Rimini Protokoll

В рамках фестиваля искусств на ВДНХ до 29 июля обосновались декорации очередного интерактивного проекта немецко-швейцарской театральной команды Rimini Protokoll. Устраивать по несколько показов «Situation Rooms» в день им позволяет прижившийся формат. Здесь нет живых актеров, и зритель погружается в декорационно-техническую среду с помощью гида, персонального айпада – медиума из обычного дня.

Планшет как проводник в спектакле еще в новинку, сложновато соединять в голове две реальности – виртуальную (видео на экране) и настоящую – развернувшуюся в многокомнатном, детально оформленном пространстве, где проходят квест и остальные зрители. В адаптированном для Москвы «Remote X» по улицам города зрителя вел голос робота в наушниках. В наиболее близкой к «Situation Rooms» сценической инсталляции «Наследие» (ее в Москву привозили осенью) голос живого человека в записи наполнял каждую из восьми комнат героев, которые заранее решили подготовиться к смерти. Зрители становились свидетелями последнего монолога, в котором человек рассказывал вкратце всю свою жизнь – личную и профессиональную – и причину ухода.

«Situation Rooms» (можно перевести как «комнаты ситуаций»), по словам режиссера Даниэля Ветцля (одного из – в команде их трое), посвящены теме двойной морали общества, тому, что «оружия в мире больше, чем необходимо». Тому, что именно его наличие провоцирует вооруженные конфликты. Немцы по-настоящему озабочены тем, что происходит в мире, Ветцль приводит статистику: Германия на четвертом месте по экспорту оружия, Россия – на втором. И Евросоюз давно не соблюдает правила по его продажам.

Нужно быть готовым к тому, что даже если ты не геймер и не привык слушать полтора часа про типы вооружений, огромную волну информации, которая свалится на тебя, пока виртуальные герои-проводники в твоем планшете будут сменять друг друга, придется переварить. И если потом голову будет буквально разрывать от фактов и голосов, значит, эффект удался. Потому что, кажется, именно так выглядит мир, поставивший своей целью гонку вооружений, где позиция силы всегда правильная.

Павильон в павильоне имеет четкие маршруты и бытоподобные «ситуации» – кабинет директора банка, штабная переговорная, кухня в общежитии, мастерская, колумбарий. Зритель же оснащен айпадом на палочке и наушниками. На экране появляются персонажи документальной бродилки, от их очередности и зависит логика маршрута, что позволяет участвовать в спектакле одновременно 20 зрителям, по количеству героев. И, несмотря на автономность маршрута, контакт с партнером неизбежен и запрограммирован. Снять с чужих плеч бронежилет, пожать руку при встрече, наклеить на «раненого» в госпитале значок операции, выглянуть из-за угла, чтобы проверить, нет ли засады, припасть на одно колено, как при стрельбе, – совершить действия, которые еще больше погружают в атмосферу, создают взаимосвязь.

Героев режиссеры искали и расспрашивали для сценария несколько лет – по газетам и «сарафанному радио». Военный фотограф, наркодилер, хакер… Беженец из Судана прибыл в Европу с семьей, женой и маленькими детьми. На родине они были людьми с высшим образованием и стабильной работой, теперь они никто, их переправляли на лодках как бесправных рабов (словно «заряженные снаряды»), сейчас они ютятся в комнатушке. И ты сидишь будто у них в гостях (на полу разбросаны детские игрушки, туалет вечно занят, в комнате – проходной двор) и не знаешь, чем им помочь в этой жизненной ситуации. Тут же, напротив, – русская женщина, эмигрантка, она уехала в Германию с оборонного завода в Перми, который производил «катюши». Жила и работала под землей вместе с мужем в обстановке строжайшей секретности, служила в заводской столовой. Когда в закуток заходит другой зритель – по сюжету он «превращается» в того самого пермского рабочего, которого героиня кормила борщом. Налить суп, поставить тарелку, пригласить к столу – эти действия ты совершаешь в ее роли.

Как в компьютерной игре, в «Situation Rooms» есть разные уровни, и ты сменяешь социальные страты не раз. Беженцы – побочные жертвы войны, будь то горячая точка, нестабильный регион или эпицентр производства вооружений. Страшнее приходится повстанцам, жертвам множащейся борьбы с терроризмом. Ты оказываешься на операционном столе, и экран показывает, что ты мужчина средних лет, пуля прошила твою ногу. Действие перемещается в арабские трущобы: столкновение героя с полицией было кровавым. Объясняя, он говорит: если бы полиция была не на стороне фашиствующего режима, а на стороне народа – все могло быть совсем по-другому.

Где жертва, там и палач. Чтобы мы почувствовали себя теми, кто видит мир сквозь призму терактов, игра заставляет примерить оптику тех самых «борцов». Лейтенант индийской армии взрывает боевиков вместе с мирными жителями, иначе – слишком хлопотно. «Лучше использовать беспилотники – они надежнее», – говорит индиец, пока ты стоишь на лестнице и вглядываешься в крышу павильона, как бы высматривая на равнине очередную мишень.

Это – мир Востока. Гораздо спокойнее мир Запада. Живя в западном полушарии, можно проводить презентации новаций военного обмундирования. Быть банкиром, в чью размеренную жизнь, правда, неожиданно врываются недовольные вкладчики. Человек Запада – это прежде всего человек совести и рацио, привыкший к действенной демократии. Вкладчики требуют прекратить за их счет спонсировать производство кассетных бомб, прекратить тот вид посредничества, который банки стали практиковать в погоне за наживой, поддерживая порочный круг. Финансовые активы стимулируют разработки военной техники, и гипотетические, а в иных местах и абсолютно реальные войны питаются этим потенциалом. Вообще главное ощущение – что локальность войны, что она где-то там, далеко, – это иллюзия.

Мир Запада активно размышляет о противостоянии войне, но, кажется, переговоры идут слишком медленно. За все время действия кабинет министров – самое безжизненное пространство. А вот сразу за ним – настоящее пекло войны – полевой госпиталь. Самая жизнеподобная декорация, где не только визуальный ряд погружает в ситуацию, но и сенсорные рецепторы тоже. Невыносимый жар софитов над белой палаткой переносит на Восток, на военную базу, где трудится врач. Он ежедневно пришивает отрезанные в гражданской бойне конечности местных жителей Сьерра-Леоне, пока офицеры ходят в клуб к проституткам…

Когда выходишь из павильона, обклеенного аварийными лентами, как опасная зона, взгляд случайно падает на парадно выставленный на ВДНХ рядок броневиков. И сразу отворачиваешься. Смотреть – нет сил.