Елизавета Авдошина
Ксения Кутепова готовится к встрече с богом.
Фото со страницы театра в Facebook.
В театре «Мастерская» – первая премьера 2017 года. Французский режиссер Кристоф Рок поставил спектакль «Амфитрион» по Мольеру. В постановке заняты корифеи труппы: сестры Кутеповы, Карэн Бадалов, Владимир Топцов, Рустэм Юскаев, Андрей Казаков. Новизна эстетики для театра, как в подходе приглашенного режиссера, так и во французской драматургии открыла у «фоменок» второе дыхание.
Творческий союз театра Петра Фоменко с зарубежным режиссером возник, конечно, не случайно. Кристоф Рок, директор и режиссер Thеаtre du Nord (город Лилль), знал и видел еще при жизни Фоменко его спектакли, а в национальном Comеdie Franсaise работал с актерами, успевшими поучаствовать в фоменковской постановке «Лес». Так что личность и судьба мастера неизменно остается для театра путеводной звездой. «Фоменки» не изменяют себе и на сцене. Существуя в противоположной системе эстетических координат, актеры умеючи с первых же слов погружают зрителя в безбрежность витиеватого мольеровского стиха, опоэтизированного в переложении Валерия Брюсова. Пестуют каждую рифму, обволакивают вязью невидимых, но ясно ощутимых строк. Кристоф Рок, впрочем, и оставил актерам только текст, даже из него вынув привычное стремление сыграть высокие чувства. Он ожесточает героев; выбрасывает актеров в голое пространство и сталкивает с собственным отражением; «электризует» их образы. Никакой пастели, только строгая графика и ослепляющие цветные вспышки.
Комедия «Амфитрион» для российской сцены – редкость. В Москве в последний раз она звучала на сцене Вахтанговского театра 20 лет назад в интерпретации Владимира Мирзоева, который мольеровскую пьесу с античными корнями опрокидывал в некий futurum. Тем интереснее ее увидеть теперь, да еще и во французской «очищенной» версии.
Юпитер (Владимир Топцов) принимает облик полководца Амфитриона (Андрей Казаков), чтобы войти в его дом. Его влечет супруга фиванца – Алкмена (Ксения Кутепова). Миф гласил, что от этой незаконной встречи и был рожден Геракл. Плавт написал древнеримскую комедию положений со счастливым концом, живописав, как боги превращаются в людей и морочат им голову из-за личных, не менее человеческих прихотей. Мольер, создавший свой ремейк, как всегда, зашифровал реальные исторические прототипы – скандальный адюльтер Людовика XIV с женой маркиза, отчего слова «С Юпитером дележ/ Бесчестья не приносит» приобретают совсем другой смысл. Именно эту подоплеку – моральных полномочий власти – и берет за основу Кристоф Рок в своем «Амфитрионе», где боги – Юпитер и его приспешник Меркурий (Иван Верховых) – вседержители по социальной иерархии.
Единственная декорация, одевающая пустую, гулкую черноту сцены – гигантское зеркало. Художник Орели Тома вешает его так, что весь спектакль для зрителей проходит в двух плоскостях – на реальном планшете сцены и в ирреальном отражении, которое, как мы знаем, показывает все с точностью до наоборот. И режиссер не раз поменяет местами первенство этих пространств, задавая актерам условные мизансцены, обретающие смысл в отражении.
Отражения идут от комической зеркальной параллели перипетий господ–слуг. Слуги и господа в «Амфитрионе» меняются по воле некоей силы реальными воплощениями. У каждого находится свой двойник. Юпитер «превращается» для любовных утех в фиванского полководца, а Меркурий – в его слугу, чтобы стоять на страже. Их жертвы начинают медленно сходить с ума от подобных метаморфоз. Вчерашний господин – сегодня уже слуга. Так Амфитрион теряет свои позиции. Сегодня у человека была личность, а завтра право на нее уже отняли. Весь мир делится на властителей и слуг. А власть одного человека уже давно не заканчивается там, где начинается территория другого. Мольер в спектакле француза Рока выходит пропущенным через сознание века ХХ – оптику Кафки, Оруэлла и других.
Под тему двойничества и дурманящего раздвоения Рок разыгрывает главный козырь труппы – актрис-близнецов Кутеповых. Полина играет богиню Ночь, которую «развенчивают» до рассудительной служанки Клеантиды, а Ксения – земную царицу, взбалмошную Алкмену, за ней и влачится сам бог. Именно Кутеповы ведут особую игровую линию, то добавляя нажима всерьез, то смотря на действие как на шутку, внутренне отстраняясь от своих героинь, высмеивая алчущих мужчин вокруг.
«Амфитрион» Кристофа Рока – трагикомедия, и за комедийную часть с французским акцентом легкого юмора отвечает Карэн Бадалов, сыгравший плутоватого слугу своего хозяина Созия, супруга Клеантиды. Бадалов неподражаемо держит зал в одиночку и существует в регистре клоунады – метко вдвигая избыточные реплики незадачливого слуги и уворачиваясь от тумаков своего грозного двойника Меркурия. Но Созий Бадалова не так-то прост, как кажется: он единственный, подкрепляя свои резонерские слова, своевольно снимет в конце с шеи микрофон, подзвучивающий его голос все действие, – скинет бремя зависимости, властной руки.
Актеры устраивают мощную экспансию в зал: любовные погони проходят не без помощи и сочувствия зрительных рядов. Спектакль держится актерской энергетикой и, кроме того, беспощадно красив и чувственен. Любовная мизансцена обставляется десятком дворцовых канделябров, и все эти зажженные свечи огнем плывут в зеркале – темном беззвездном небе. Юпитер Владимира Топцова (актер здесь совершенно преображается в сравнении с другими недавними премьерами), осеняющий мир снисхождением в чужую спальню, похож на лощеного франта, знающего себе цену. Он аккуратно стряхивает пепел чуть не на голову тем, над кем возвысился. Это очень смешно поставлено: актера высоко поднимают из недр сцены на кресле с трехметровой ножкой. Истинно – «бог из машины». Это самовлюбленный Аполлон, голливудская звезда на склоне лет. Собственно, в финале, чтобы объявить свою монаршью волю, он и появится на небесном пьедестале в костюме недосягаемого кумира. И мысль, в общем, вырисовывается простая: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Спустя два века эти слова обросли совсем иной глубиной.
