Константин Райкин поставил вопрос о цензуре ребром.
Фото со страницы СТД в «ВКонтакте»
Цензурирование художественных произведений считают сегодня допустимым почти половина опрошенных респондентов. Дискуссия о цензуре в культуре выходит на первый план. Выступление Константина Райкина на съезде Союза театральных деятелей с призывом противостоять возрождающейся цензуре стало кульминацией давно назревшего конфликта.
Воззвание Райкина было направлено против пассивности чиновников, которые нейтрально реагируют на факты срывов публичных показов (от выставок до спектаклей) праворадикальными группировками, решающими, имеет или не имеет право искусство выйти к своему зрителю. Государство сегодня отрицает давление на деятелей культуры и уверяет в отсутствии ограничений, только если они не продиктованы законодательством РФ. А тем временем закрывают выставки, запрещают спектакли, дают настоятельные «советы». Чиновники все чаще говорят о первичности «госзаказа» в культуре, которому творцы должны подчинять свои идеи и амбиции. За государственные деньги, то есть деньги налогоплательщиков, правительство требует «конкретных результатов», обозначения нужной темы, которая якобы и нужна народу.
Опыт общественной распри, рожденной из фактов реальных терактов на религиозной почве в Европе (президент Владимир Путин в своем выступлении на Совете по искусству напомнил о ситуации, спровоцированной публикацией карикатур французским изданием Charlie Hebdo), становится средством манипуляции для тех, кто возомнил себя «защитниками чувств верующих». И прочими «честными людьми» (как назвал активистов министр культуры Владимир Мединский), радеющими за церковь, нравственные ценности или историческую правду. Активность общественных организаций «на службе» общества мотивирована различными побуждениями. Они то борются пропагандой против «пропаганды», то выискивают поводы для оскорбления. Неизменно одно – рядом всегда оказывается РПЦ и чиновники от государства. И хотя формально ни депутаты, ни министерства культуры не препятствуют прокату спектаклей или открытиям выставок, общественные обращения, смахивающие на донос (как правило, к депутатам или сразу в прокуратуру), оказываются весомым аргументом, чтобы инициировать запретительные действия. Причем в сравнении с предыдущим годом, который тоже собрал немало подобных примеров и в Москве, и в регионах, нынешний бьет рекорды по градусу абсурдности ситуаций.
Так, фотовыставку «Джок Стерджес. Без смущения» в московском Центре имени братьев Люмьер закрыли из-за обвинений в «пропаганде педофилии» (слова сенатора Елены Мизулиной) под давлением общественной организации «Офицеры России». Обвинения были тут же опровергнуты - но организаторы предпочли закрыть экспозицию сразу, чтобы только не ввязываться в дальнейшие разбирательства. Особо стоит подчеркнуть, что инициаторы закрытия и прокурорской проверки (детский омбудсмен Анна Кузнецова) ссылались на те экспонаты, которые были опубликованы в Интернете, но отсутствовали на выставке.
За несоответствие истории был раскритикован и поставлен перед обязательством общественной проверки фильм Алексея Учителя «Матильда» о Николае II, еще находящийся в производстве. Это уже пример новых градаций скандалов – фильма еще нет, а чувства уже оскорблены. (Хотя и против «Тангейзера» восстали люди, не видевшие спектакля). С отмененными недавно в Омском театре гастролями постановки «Иисус Христос – суперзвезда», мюзикла, за 40 лет существования признанного классикой, ситуация развивалась по третьему сценарию. В мэрию города обратилось общественное движение «Семья, любовь, Отечество». Его активисты сочли, что постановка отличается «богохульством и попиранием сакральных смыслов» и содержит «насмешку над верой». Однако, когда история дошла до президента (ее понаслышке привел в пример на Совете по искусству актер Евгений Миронов) и ее начали раскапывать, оказалось, что истинная причина отмены иная. Гастроли мюзикла отменили по организационно-экономическим причинам (из-за непроданных билетов), но все уже настолько привыкли к «политическим» и «религиозным» запретам, что весть о новой жертве православных активистов разнеслась с бешеной скоростью и обросла мифами.
После выступления Райкина на проблему серьезно обратил внимание Станислав Говорухин, председатель Комитета Государственной думы по культуре. С группой депутатов он внес предложение на законопроектпо административной ответственности за "умышленное публичное осквернение и воспрепятствование демонстрации произведений искусства". Денежные санкции и исправительно - трудовые работы за порчу и уничтожение экспонатов или срыв театральных спектаклей обещают дополнить поправками к Уголовному кодексу.
Черту под полемикой подвел Владимир Путин на заседании Совета по искусству. Кремль считает на сегодняшний день дискуссию о цензуре исчерпанной. Президент выразил убежденность, что «любые неправовые формы протеста в отношении творческих произведений недопустимы», и это, конечно, внушает малую надежду, что впредь аналогичных ситуаций станет меньше. Но, по словам Путина, и художники не должны забываться, а соблюдать «грань между циничным оскорбительным эпатажем и творческой акцией». Их самих глава государства и призвал выработать внутрицеховые критерии различий между настоящим искусством и злодейскими провокациями. И вот тут встает вопрос. Единственный цензор для художника – это его совесть. И о каких тогда критериях может идти речь в отношении такой материи, как искусство, которое само по себе и есть форма свободы?
Михаил Сергеев 
