Жениться по любви не может ни один король

Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии

15 апреля 1738 года, когда состоялась премьера «Ксеркса», спектакль провалился, несмотря на то, что заглавную партию пел один из блестящих певцов своего времени — Кафарелли. Сложно сказать, почему премьеру постигла неудача — из-за облегчённости и фривольности сюжета, за отказ следовать неким устоявшимся формам (но Гендель и раньше сочинял итальянскую оперу seria на свой лад), или же во всём виноваты происки недоброжелателей и завистников (которых у Генделя хватало). 12 апреля 2016 года Жан-Кристоф Спинози со своим ансамблем «Матеус» и созвездием барочных певцов в очередной раз доказал, что три века назад чопорные англичане несколько поторопились с выводами.

Ксеркс — персидский царь, известный из «Истории» Геродота тем, что собрал самую большую в древнем мире армию и флот для нападения на Грецию и почти построил мост через Дарданеллы (два года назад Турция объявила свои планы, наконец, осуществить этот проект). Перевезти несметное воинство морем, несмотря на немыслимое количество кораблей, оказалось сложнее, чем те же корабли поставить бок о бок, связать их толстыми канатами и по настилу пустить солдат. После того как налетевшая буря разметала понтоны, разгневанный царь приказал высечь море, а ответственным за строительство отсечь головы. Это была не единственная неудача на море — вторая — роковая, постигла Ксеркса у острова Саламин, где греки сумели обернуть численное преимущество нападавших себе на пользу, а им - на погибель. Поскольку Геродот был греком, то Ксеркс в его описании характеризуется однобоко и малопривлекательно.

Несмотря на такую фактурную историю, из всех опер Генделя эта — наименее героическая. До военных побед и неудач композитору мало дела, его герой более занят интригами любовными, чем военными, а вместо стратегической компании по завоеванию Греции пытается разработать план по завоеванию дочери своего полководца прекрасной Ромильды и нейтрализации своего главного соперника — собственного брата Арсамена. У Ромильды, между тем, тоже есть соперница – по иронии либреттиста, сестра Аталанта. Дополнительную пикантность прибавляет то, что у Ксеркса есть невеста, принцесса Амастра, которая не только узнаёт про похождения своего беспутного жениха, но и, переодевшись воином, непосредственно участвует во всех этапах развития интриги.

У братьев сходное амплуа, поэтому и музыкально они достаточно похожи: исполняют их два высоких голоса, во времена Генделя — кастраты (правда на премьере Арсамена пела женщина), в наши дни — контратеноры. Ксеркс получил от композитора поистине царский подарок — опера открывается номером главного героя «Ombra mai fu», нежной, без каких-либо вычурных эффектов, но потрясающе красивой. Дэвид Хансен исполнил знаменитую арию уверенно, но без какого-то откровения - не хватило некой неуловимой компоненты, которая превращает профессиональное исполнение в особенное слушательское переживание.

Более удачлив, и не только в любви, оказался царственный брат, исполненный Дэвидом Дикью Ли. По сути, он и является центральным персонажем оперы, поэтому почти весь набор типичных арий достаётся ему: он поёт и «признанье нежное», и арию гнева, которая особенно впечатлила, во-первых, уровнем вокального мастерства, а во-вторых, включением басовых нот. Конечно, такого совершенно не могло быть в этой арии (вряд ли у певшей премьеру Марии-Антонии Маркезини был столь обширный диапазон), но это вполне в духе самого Генделя, который любил и пользовался иллюстративными приёмами, а здесь это вполне уместно: разъярённый герой обещает призвать духов из самых глубин преисподней.

Более эпатажно прозвучала ария-признание самого Ксеркса, которая была исполнена в джазово-блюзовой манере.

Яркую пару составили и две сестры, исполняемые двумя шведками: кроткая, но упрямая Ромильда (Ханна Хусар) и энергичная, деятельная интриганка Аталанта (Керстин Авемо).

Каждая блистала в своём роде — Аталанта поражала лёгкостью, с которой она выпевала филигранные фиоритуры; — Ромильда же, которой выпало по роли быть страдалицей, богатством нюансов и эмоциональных оттенком. Одним из музыкально-кульминационных моментов нынешнего исполнения стал её дуэт с Ксерксом «L'amerete? L’amero» (Любите? Люблю). Надо отдать должное Генделю — этот небольшой дуэт написан столь выразительно, острые секунды (традиционная интонация плача и скорби), которые то и дело возникают между высокими голосами героев, скорбные аккорды тянущиеся в оркестре — всё это передаёт гнетущее отчаяние героев. Но именно Хусар (в первую очередь она, за счёт трепетного piano, за счёт особого голоса, в котором нежность сочетается с непреклонностью) и Хансен вносят в него оттенок безысходности. Становится понятно, что Ксеркс зашёл в тупик: он слишком влюблён в Ромильду, чтобы пренебрегать её чувствами, а Ромильда, совершенно очевидно, слишком любит Арсамена, чтобы дать Ксерксу хоть малейшую надежду.

Верность Ромильды Арсамену получает достойное вознаграждение. Отец девушек, полководец Ариодат — итальянец Луиджо ди Донато, с прекрасным, насыщенным и в то же время подвижным голосом, — получив приказ от Ксеркса выдать замуж одну из своих дочерей за человека равного положения и происхождения, женит двух влюблённых, предварительно спев пару арий о том, что он и мечтать о подобном счастье не смел. Что же касается Ксеркса, то он в последней сцене вымаливает прощение у своей невесты, снова становится внимательным женихом, и раскаивается перед братом. Только лишь Аталанта остаётся одна и, право, её жаль, столь обаятельно её изобразила Керстин Авемо.

Ансамбль «Матеус» и его руководитель Жан-Кристоф Спинози, видимо, настолько оказались захвачены действием, что не отказали себе в удовольствии в нём поучаствовать. Часть оркестра в нужные моменты превращалась в хор, к удивлению и восторгу зрителей демонстрируя не только отличное инструментальное, но и хоровое исполнительское мастерство. Дирижёр, то и дело перемигивающийся с актёрами, подыграл на скрипке Аталанте в арии «Un cenno leggiadretto» (Изящный жест), при этом заставив голос Керстин Авемо соревноваться с инструментом в лучших традициях оперы того времени.

Все эти моменты, которые кажутся развлекательными и вносят в концертное исполнение элемент шоу, на самом деле скорее говорят о том, что музыканты чувствуют себя в генделевской музыке, как рыба в воде. Прекрасно ориентируясь в эпохе (а это слышно) они понимают, что генделевская опера — это не что-то застывшее, раз и навсегда утверждённое, а живая музыка, которая оставляет исполнителям большой простор для самовыражения. Чем Спинози и пользуется вовсю.