Назвался грибком – полезай в кузовок

Собралась по грибы. Фото с официального сайта театра

Люди собираются по грибы. Что это – забота о здоровом образе жизни, времяпрепровождение с друзьями, беспокойство о заготовке продукта на зиму, необъяснимый ритуал? В спектакле Дмитрия Крымова «Русский блюз. Поход за грибами» это иррациональное состояние, впадение в мифологию. Никто не знает, собственно, зачем рано-рано вставать, идти в холодный лес, чтобы потом собрать корзину грибочков.

На сцене в увеличенной до размеров небольшой комнаты картонной коробке (художник Мария Трегубова) то и дело высвечиваются ее разные обитатели – так сказать, неоднородные социальные группы. Первая, которую мы видим, есть простые жители деревни, города, экипированные как профессиональные грибники: черные сапоги, серые плащи. Тут есть даже ответственные лица за бутерброды. Вода, как выясняется, этой группе не нужна. Знатоки советуют дойти до ближайшего источника в километрах 50 или чуть меньше. Дается старт к походу за грибами, и даны ориентиры, также весьма и весьма прихотливые: к примеру, муравейник в 17 км, известный с Петровских времен.

Вот другая группа живописно застыла в той же коробке. Это несколько иной контингент. Спустя 18 лет бывшие лицеисты решили встретиться, чтобы тоже пойти по грибы. Тут уже не обнаружишь серых дешевых плащей и черных резиновых сапог. Компания в огненно-красных, солнечно-желтых плащах ждет свою бывшую одноклассницу. Однако, когда речь заходит о том, чтобы объяснить, как добраться, выясняется, что тусовочная молодежь мало чем отличается от тех простых соотечественников в ватниках. Чем усерднее стараются сориентировать человека в пространстве, тем очевиднее становится, что и те и другие к этому просто не способны.

Какие грибы могут найти нездоровые дети Кирилл и Святогор? Их историю нам рассказывает еще один персонаж спектакля: с левой кулисы возвышается над сценой радиорубка, в которой сидит «голос России или Подмосковья». Зрителям перед началом раздают наушнички, чтобы услышать как раз его комментарии. Он то подробно излагает происходящее, то гонит про свое, утомляя дурацкими анекдотами, то вовсе исчезает из рубки, поскольку жена позвонила, и рассказчик временно покидает эфир, чтобы обсудить дела с благоверной. Радио здесь всегда включено, неважно, слушают его или нет, на самом деле оно не имеет никакой коммуникативной функции, поэтому и неважно, о чем болтает наверху человек в наушниках.

Однако в «русский блюз» о «грибниках» вторгается другая тема, казалось бы, с природой никак не связанная. Желтая субмарина, кажется, сошедшая с детского рисунка, с круглыми дырками – люками располагается во всю ширину сцены. Радиокомментатор зачитывает характеристики моряков с их годами рождения, званиями, которые в этот момент спускаются по лестнице в эту самую подлодку. Одна влюбленная пара (скажут о них, что обручены) не может расстаться, но придется.

Молодые моряки вставляют в люки свои лица, словно они не погружаются на страшную глубину, а развлекаются в увеселительном парке, когда его посетители забавляются, пристраивая свое лицо к круглой прорези комически нарисованного шаблона.

Невеста моряка, того самого, что обручена, приобретает в салоне для новобрачных платье, весьма и весьма специфичное, с двумя дырками: одна – для головы, другая – для ног. Ходить в нем невозможно – только скакать, что она и делает, припрыгивая и весело пуская мыльные пузыри. Она беспечно резвится на суше, еще не зная, что подлодки с ее суженым уже нет. Точнее, нет всей команды. Вместо лиц морячков в люки уже глядят огромные рыбы с удивленными глазами. А немного погодя с колосников на тросах на сцену спускаются водолазы и распиливают на дне воображаемое железо потонувшей подлодки, извлекая оттуда людей. Картонные силуэты утопленников взвиваются вверх: один, второй, третий… Водолазам под ноги попадает труп еще одного человека, но они деловито отпинывают тело и сообщают: «Не наш». Чучело на веревке утаскивают за кулисы.

Дмитрий Крымов искусно монтирует эти эпизоды, создавая эффект панорамы жизни. Казалось бы, бессвязные фрагменты с живыми картинами – своеволие художника. Однако это не так. Режиссер позволяет нам самим истолковать эту содержательную связь. Несомненно только одно: его образы произрастают из боли за человека, который на территории, богатой грибами, уподоблен этому самому срезанному грибу. Эфемерная ценность человеческой жизни, беспощадное отношение к ней, замена человека цифрой в военных ли, гражданских ли реестрах – все это усиливает невыносимость бытия.

В финале все участники спектакля вставляются в коробку, которую упаковывают вместе с ними. Этот процесс сопровождается отсчетом собранных грибов – их выкладывают на стол. Один, два, три. На сцене мы уже видим только гиперкоробку и слышим продолжающийся отсчет, вот уже цифра 1401… Какое-то шестое чувство подсказывает: счет идет не на грибы.

Щемящий вокал Анны Синякиной, сопровождающий весь спектакль, усиливает тоску русского блюза.