Григорий Заславский
Со стороны может показаться, что это не авангардный спектакль, а декорация для кукольного варианта «Паровозика из Ромашково». Фото автора
Если о театре, который приехал в Москву в Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) на фестиваль «Видеть звук» и который знаменит своими музыкально-шумовыми эффектами, собираешься написать иронический отзыв, в голову, конечно, сразу приходят слова Чацкого, которыми он отзывается на искренний рассказ Репетилова: «Шумите вы – и только?»
Анонсируя приезд норвежского театра Verdensteatret, который, кстати, некоторое время вообще был под вопросом, пришлось даже объявлять специальный сбор средств с предварительной продажей билетов, организаторы, в частности, писали, что их спектакль Bridge over Mud («Мост над грязью») – «это размышления о мире, о жизненном пути человека, спектакль перекликается с киношедевром Андрея Тарковского «Сталкер». Как в фильме герой ищет дорогу через Зону, так и зритель в спектакле пытается разобрать свой путь. «Все, что здесь происходит, зависит не от Зоны, а от нас!» – говорится в фильме, и это равно верно для спектакля. Провода, рельсы, стеклянные призмы, громкоговорители, загадочные образы и звуки – пространство, застывшее вне времени. «А главное, пусть поверят в себя и станут беспомощными, как дети, потому что слабость велика, а сила ничтожна», – просил Сталкер, и это высказывание – ключевое для понимания спектакля. Bridge over Mud – это синтез музыки, светового искусства, новых технологий и перформанса. В спектакле нет деления на пространство сцены и зрительного зала, нет актеров и зрителей. Каждый становится участником этого свето-звукового действа. В течение лишь 60 минут вы перевернете свое сознание, пройдя долгий путь сквозь неизведанное пространство новых чувств, эмоций и переживаний».
Скажу так: умеют люди писать пресс-релизы. Стоит поучиться. Хотя задним числом хочется заметить, что некоторое несовпадение между обещанием и предлагаемым продуктом позволяет уличить в недобросовестной рекламе. Все-таки зал на протяжении почти часа остается залом (примерно 55 минут, за эти незадействованные пять минут – отдельное спасибо!), сцена – сценой, хотя на нее и не выходят обычные актеры и вообще актеров в привычном понимании здесь нет. Есть музыканты, операторы разнообразных машин и механизмов, световой аппаратуры – всего, что двигается по сложной монорельсовой конструкции, издавая звук и меняя картинку. По монорельсу курсируют разные штуки, со стеклами и без, благодаря особым образом расставленным источникам света свет и тени ложатся на экран то так, то эдак, звуки извлекаются из подвижных структур и музыкальных инструментов, публика, в частности, видит тубу в руках сидящего на краю железнодорожного полотна музыканта.
В подобных случаях самый естественный вопрос: кто же это выбрал? Говорят, что выбрал и привез куратор фестиваля «Видеть звук» Виталий Пацюков, человек знающий и уважаемый. Хотя, конечно, то напрягая слух, то жалея, что не взял на входе любезно предлагаемые беруши (вот это – европейская забота о публике!), думаешь еще о том, что, выбирая тех или иных гастролеров, хорошо бы предварительно поинтересоваться опытом наших отечественных мастеров – разнообразных музыкально-шумовых эффектов в театре, например. И показать, например, в рамках своего фестиваля «Видеть звук» видеоспектакля Валерия Фокина и композитора Александра Бакши «Нумер в гостинице города NN» или исполнить его же, Бакши, что сегодня особенно актуально и как раз для такого института, как ГЦСИ, «Сидур-мистерию» для сопрано, синтезатора и восьми ударных, или поискать видеоработы Бакши и Камы Гинкаса «Полифония мира»… В области игры теней у нас тоже свои мастера, это и театр «Тень» Ильи Эпельбаума и Майи Краснопольской, и работы их «дочерних» и «сыновних» структур – Арсения Эпельбаума и Ольги Зейгер… Можно назвать еще Марка Пекарского и его Ансамбль ударных, хотя они, кажется, электронными не занимаются.
Это вовсе не значит, что к нашим отечественным опытам и разработкам не нужно ничего добавлять и иностранцы нам не указ, просто приглашение любых гастролеров приобретает смысл, когда их опыт что-то интересное и новое добавляет к тому, что уже сделано у нас. Вряд ли кто станет спорить с тем, что молчание пианиста в течение 5 минут добавит к открытию Джона Кейджа только лишние 27 секунд. В самом деле, лишние!
Вообще бывает обидно, что, например, те, кто «назначает» спектакли в номинацию «Эксперимент» фестиваля «Золотая маска», не очень хорошо знают о том, чем занимаются сегодня наши художники, те, которые работают в области актуального искусства. А с другой стороны, эксперты премии «Инновация» и Премии Кандинского, на мой взгляд, не очень внимательны к поискам современного российского театра. Иначе бы спектакль «Земля» Ивана Поповского или какие-то работы Liquid Theatre, мне кажется, вполне могли бы конкурировать в списках номинантов той или другой премии в области современного искусства. Как, возможно, и «Камера обскура» Новой сцены Александринского театра. Современное искусство и современный театр давно уже ищут в смежных пространствах, то и дело забегая на соседнюю территорию.
Поэтому сидеть почти целый час, не имея никакой возможности хоть как-то повлиять на «интерактивный» «Мост…» и на невидимую даже вооруженным глазом «грязь» под ним, очень скучно. Особенно, конечно, когда спектакль анонсируется как интерактивный и каждому обещают стать соучастником свето-звукового действа. В этом-то – сидячем, смотрящем, слушающем и молчащем – качестве зритель всегда соучастник.
