Главный приз достался пиарщику

Андрей Цветков-Толбин ставит «Сильву». Фото предоставлено пресс-службой «Геликон-оперы»

Итог конкурса со знаком плюс – в том, что он состоялся, несмотря на очевидные трудности с финансированием (денежных премий, например, в этом году не было), со знаком минус – отсутствие претендента на Гран-при, премии, дающей право на постановку спектакля в «Геликон-опере». Лауреатами первых трех премий стали Андрей Цветков-Толбин из Москвы, Павел Сорокин из Ростова-на-Дону и Филипп Разенков из Ижевска. 

Само зрелище вышло захватывающим, соревновательный процесс увлекает необыкновенно. У режиссеров музыкального театра не принято погружать в тайны постановочного процесса посторонних, иные и не разрешают критикам присутствовать на генеральных прогонах – чтобы не дай бог не раскрыли идеи до официальной премьеры. Да и после премьеры не каждый готов раскрыть суть замысла: он и так должен быть ясен, а не поняли… тут вариант, как правило, один – сами виноваты, не видите, не слышите, не можете, глупые, неэрудированные критики (с невнятностью воплощения могут согласиться разве что в душе). 

Суть «Нано-оперы» именно в вынесении постановочного процесса на публику – и на суд жюри, разумеется. В течение трех вечеров молодые режиссеры ставят сольную, ансамблевую и массовую сцены, на работу дается 10 минут в первых двух турах и 15 – в третьем. Зрители видят не результат, но собственно процесс (на похожем конкурсе в австрийском Линце постановщики предъявляют уже готовый фрагмент). В этом и есть уникальность – хоть журналисты подобные определения используют осторожно – этого конкурса. Оценка в результате выносится по нескольким критериям:  профессионализм (выбор конкурсного репертуара, умение экономно и разумно использовать время, работа с артистами и т.д.) и творческий потенциал участника (умение мыслить).  

До работы на сцене у кандидата есть полчаса для разговора с артистами: по условиям, он может представить экспликацию, объяснить мотивацию, «разложить на пальцах» мизансцены, показать движения – но не репетировать. Замечу в скобках, что представители медиажюри (куда входила и автор этих строк) порой сомневались в чистоте соблюдения условий, но Дмитрий Бертман, идеолог состязания и председатель жюри, готов был поклясться в том, что репетиций не было. А уверенные движения артистов объяснил лишь одним: труппа его театра – от статиста до солиста – может все. С этим, кстати, не поспоришь, работать с артистами «Геликона» – счастье для постановщика, они не просто ловят мысли режиссера на лету и безукоризненно их воплощают, но и сверх того.

Анализируя работу участников, поражаешься, как ситуация на отечественном оперном рынке влияет и на них – начинающих режиссеров. Два года назад они искрили, эпатировали, бросали вызов, «зажигали». В этот раз идеи были преимущественно скучными и неинтересными, единственное, что обращает на себя внимание, – молодые люди пытаются работать с актером, сочинить психологический рисунок роли. Так, Филипп Разенков актрисе и себе, разумеется, ставит амбициозную задачу: сделать сцену письма из «Евгения Онегина», не сходя с места, стоять и петь, оперируя лишь голосом, руками, мимикой, жестами. И получилось! (За это – премия медиажюри.) Правда, только первый раздел, а вот как справится режиссер со всей этой продолжительной сценой (да и всем спектаклем), можно увидеть в Ижевском оперном театре, где Разенков служит главным режиссером. В дуэтном туре запомнился Павел Сорокин, который «зацепился» за идеи Андрия Жолдака в том же «Евгении Онегине», но развил их иначе. Его идея – показать духовное родство Татьяны и Ленского: под музыку вступления Сорокин «монтирует» сценки из детства и отрочества героев. Ольга красуется, Владимир смотрит на нее с обожанием, а Татьяна упивается его стихотворениями и складывает их в заветную папочку. Знаменитый дуэт на стихотворение Ленского одна сестра поет с восторгом, другая – обезьянничает, насмехаясь. Андрей Цветков-Толбин интереснее всего показался в финальном туре (в первом он огорошил тем, что Графине из «Пиковой дамы», как Христу, моют ноги, а во втором нерационально использовал время при работе с дуэтом из «Сильвы», зацепившись за детали, но упустив целое): сцену изнасилования Аксиньи он решил как мужскую вакханалию. Приз зрительских симпатий, кстати, тоже достался этому участнику.

А право на постановку (а эта награда, возможно, ценнее лауреатских дипломов) все-таки один из участников выиграл, правда, не из числа финалистов. Специальный приз Красноярского театра оперы и балета достался Сергею Новикову, директору департамента коммуникаций корпорации «Росатом». Наверное, поставит в Сибири оперу Джона Адамса «Доктор Атом», заодно и свои должностные обязанности исполнит.