Марина Гайкович
Заботливый брат пытается вырвать уродливую куклу из Машиных рук.
Фото с официального сайта театра
Не секрет, что самые прибыльные спектакли любого театра оперы и балета – предновогодние и постновогодние «Щелкунчики». Но это – если в театре есть балетная труппа. В «Новой опере» – нет, но дирекция нашла выход из положения, превратив балет «Щелкунчик» в оперу. Ответственными за превращение были режиссер Алла Сигалова и сценограф Павел Каплевич.
Спектакль получился очень красивым: затейливые костюмы с рюшами, чепчиками и высокими париками, елка из алых шаров, мыши-роботы, сверкающие красными огоньками глазниц и зловеще мотающие головами, белоснежный дом Штальбаумов с парадными лестницами и непременным циферблатом часов в первом действии, и огромное кресло (чтобы все куклы выглядели, как и полагается, маленькими) – во втором. Атмосфера действительно праздничная и, как полагается на Рождество, волшебная.
А вот все остальные слагаемые спектакля вызывают вопросы. Все-таки когда есть желание преобразовать один жанр в другой (тем более танцевальный в певческий), прежде всего нужны не режиссер и художник, а композитор и драматург. Конечно, если есть желание получить высокий художественный результат, а не коммерческую «елку». Аранжировки Игоря Кадомцева носят скорее прикладной характер – облегчить звучание и приспособить инструментальные мелодии для пения. А можно было бы сделать «вкусную» авторскую версию, которую потом всерьез разбирали, обсуждали бы музыковеды – причем не только на уровне оркестровки, но и на уровне композиции. Так, во втором действии Маша и Щелкунчик (Виктория Шевцова и Алексей Неклюдов) сначала «кружатся в волшебном танце», а потом «встречают новогоднее счастье», да и вообще вся вторая половина выглядит перебиранием мотивов первой. За исключением, пожалуй, битвы с Мышиным Королем (Сергей Тарасов) и утренней сцены на знаменитую музыку па-де-де, где Маша вдруг обнаруживает, что ее обретенная любовь – лишь греза. Почему на протяжении всей этой сцены корчится Дроссельмейстер (Андрей Бреус) – непонятно, да и вообще злого волшебника к этому моменту становится многовато, тем более что его образ статичен и не развивается.
Певцам неудобно, оркестр под управлением Дмитрия Юровского постоянно «пробуксовывает», хотя, возможно, это наш слух упрямо отказывается принимать новую версию известной партитуры. Стихи Демьяна Кудрявцева местами весьма изобретательные, особенно по части мышиной темы. Здесь и игра слов «Сыра! Сыра! Сыро здесь» (цитата, возможно, неточная), и игра сочетаний звуков и слов вроде «мы, шшшь». Местами тексты банальные, а то и неловкие, что, конечно, продиктовано несвободой. Все-таки не просто к вокальной строчке текст нужно было сочинить, а к мелодии, вытянутой из инструментальной партитуры.
Впрочем, если дирекция театра ставила задачу сделать гламурный кассовый проект, то эта цель достигнута сполна: билеты на все представления раскуплены.
