Он еще не ушел, но уже не вернётся

Пьесу Ольги Погодиной-Кузминой «Толстого нет» уже не раз можно было услышать и даже увидеть – в «Боярских палатах» Союза театральных деятелей на Страстном, в Музее Льва Толстого на Пречистенке, где зрителей водили из зала в зал… В рамках проекта театра «Открытая история», затеянного драматургами Ольгой Михайловой и Еленой Исаевой, это были читки – актеры, казалось, уже знают свои роли, но в силу сложившейся традиции все сидели-ходили, держа в руках листки со своими ролями. Премьеру сыграли в подвале Театра.doc, актеры наконец оторвались от распечатанных ролей, надели костюмы, а в освободившиеся руки режиссер спектакля Марина Перелешина вложила спицы с вязаньем (художник – Светлана Литвинова). Мне даже думается, по итогам двух-трех спектаклей можно уже начать торговлю «выходящим» (по аналогии – с исходящим) реквизитом – носочками, шарфиками «от Толстого», которого и нет, но который присутствует ежесекундно – в разговорах, мыслях – как наиглавнейший внесценический персонаж.

Необходимо, впрочем, внести поправочку: от бумаги с текстами освободились актеры, но не зрители. В спектакле Марины Перелешиной сошлись сразу два проекта – «Открытой истории» и еще одна «инновационная идея» - активного театра: в афише, в программке указано, что режиссер – Марина Перелешина, а театральная идея – Гарольда Стрелкова. Режиссер, стоявший у истоков Центра драматургии и режиссуры А.Казанцева и М.Рощина, а недавно – возглавивший Тульский академический театр имени Льва Толстого, придумал такой вот поворот, ход, к которому по пути от завязки к развязки не раз прибегают актеры, у каждого из героев имеется момент, когда актер вдруг делает шаг в сторону и неожиданно (в самый первый раз неожиданно, а дальше – все более ожидаемо и долгожданно) от себя сообщает, что здесь ему трудно, дальше играть непросто, почти невозможно… Очень лично все складывается. И даже – как Милена Цховребова, которая играет Александру Львовну, - рассказывает короткую историю из детства и отношений со своей матерью-красавицей. И дальше следует предложение это продолжение, короткую сцену выйти и сыграть кому-то из зрителей. Зрители, надо отдать должное этой готовности сегодняшней публики, почти не тянут, не заставляют, чтобы их долго просили. Кто-то тянет руку, выходит, причем за Александру Львовну может выйти читать даже не зрительница, а зритель, а за Андрея Львовича (Андрей Давыдов) – наоборот, зрительница. Дальше складывается по-разному. Бывало уже, что зрители бодро отчитывали доверенные им реплики, случалось – что «сеанс психотерапии» превращался в настоящую пытку, это очень зависит каждый раз от той меры серьезности, с которой зритель включается в предлагаемую игру, простую лишь на первый взгляд.

Льва Толстого вообще очень часто вытаскивают на сцену, на экран. Хотя «Толстого нет», конечно, так и тянет сравнить с «Последними днями» Булгакова, где тоже все говорят о Пушкине, еще живом, но самого поэта лишь проносят «на полях» сюжета. Из более-менее свежего можно вспомнить британский фильм Майкла Хоффмана «Последнее воскресение», или появление Льва Толстого в исполнении Владимира Меньшова в комедии «О чем ещё говорят мужчины», или – недавно написанную пьесу «История одного преступления» Ольги Михайловой, где происходит эпистолярное сражение Толстого со Столыпиным. Или – пьесу «Миссис Лев» Сергея Коковкина, которая шла в «Школе современной пьесы» с Валентиной Талызиной в роли Софьи Андреевны и Львом Дуровым – Толстым… Хотя первый художественный фильм о Толстом был снят еще Протазановым через год после смерти писателя, но речь – не об этом, потому что спектакль, как, впрочем, и пьеса – и о Толстом, и просто – о семейных ценностях, о семье вообще. Оттого так вслушивается публика в слова дочери одной, сына другого, а главное – эта пьеса в итоге как-то удачно разложилась на «амплуа», без ущерба для полнокровных характеров родных и близких великого писателя земли русской. В известном смысле, пускай с натяжкой, можно даже сказать, что в этой истории разыгрывается комедия масок: есть врач (Александр Усердин), есть прислуга – горничная Катюша (Анна Перелешина) и прислуга ученая, секретарь Толстого Булгаков (Сергей Быстров), пусть и лишенная очевидных и необходимых в комедии масок комедийных нот, есть наконец хозяйка дома – Софья Андреевна (Ольга Лапшина), центр притяжения и отталкивания. Она – со всеобщим вязаньем в руках – домашняя, этакая курочка на насесте, и она же – страстная поборница своей правды, отличной от главной правды в этом доме – правды Толстого. Милая, родная, болеющая за НЕГО, и противостоящая ЕМУ. Как же всё сложно!

Лапшина – не единственная, кто поднимает затею и делает её театральным событием. Открытием спектакля становится Андрей Давыдов в роли Андрея Львовича, чья мощная фигура притягивает взгляд, и оттого – еще жальче его положение в доме, еще бессмысленней представляется и нынешняя, и предстоящая жизнь. Но Лапшина свою всегдашнюю полнокровность существования употребляет на пользу новому делу. Бесстрашно готовая окунуться в любой эксперимент, хоть с Мирзоевым, хоть с Могучим, не зная броду прыгнуть в любой театральный водоём, тут она – с этим своим всегдашним бесшабашием – оказывается очень кстати. Страстность – пожалуй, то самое качество, которым обладали в доме Толстых очень многие, очень много правд, каждую из которых её апологеты готовы были защищать до конца, сошлось в одном месте. И вот эту сложность жизни, правду сразу многих правд актёрам удаётся сыграть, сыграть самим и передать это ощущение зрителям в буквальном смысле – в виде выданных на «полсцены» ролей, возможность влезть в чужую шкуру. В чужую правду, как в свою.