Дарья Курдюкова  |
| Фото автора |
Следуя названию, открытая Михаилом Опенгеймом и Люсинэ Петросян ARTSTORY обещает рассказывать разные истории об искусстве в центре города, в пространстве в несколько комнат в Старопименовском, 14. Сейчас в галерее настало «Время Движения» – Дмитрий Буткевич и Люсинэ Петросян курируют выставку про не самую известную сейчас – поскольку нечасто к ней обращаются выставочные площадки, – хотя вошедшую во все книжки про андеграундное советское искусство, группу «Движение».
Русские кинеты, самые известные публике из которых сегодня Лев Нус(с)берг, Вячеслав Колейчук и Франциско Инфантэ, – одна из точек (хотя как говорить о точке в связи с группой «Движение»?) на карте неофициального искусства. Они не были в оппозиции к официальной власти, к официальной жизни вообще, просто хотели создать свою альтернативную среду. С этим жизнестроительным запалом они будто пытались вернуться в утопические времена авангарда, например, Малевича и конструктивистов Лисицкого да Татлина – не подражая, а беря на вооружение сам принцип. Принцип движения как импульса преобразований. Кинетисты собрались вокруг – ну, как его назвать? Он был, надо понимать, как гуру – Льва Нус(с)берга в 1962-м и как группа просуществовали до 1976 года (тогда гуру эмигрировал), хотя кто-то ушел от «Движения» раньше, как в конце 1960-х Колейчук и Инфантэ.
Но 1962-й – промежуточная веха в том смысле, что сплоченным «фронтом» кинетисты впервые оказались «На пути к синтезу искусств» – выставке, прошедшей в декабре 1964-го. Осенью уже сняли Хрущева, который вопил на Манежной выставке 1962-го на абстракционистов – писавших вообще-то неабстрактные вещи художников студии Элия Белютина. Кинетов там не было, но если бы первый секретарь посмотрел на их работы… Вот, например, «Образ его жизни», картина Михаила Дорохова, по теме вполне могла быть такой «правильной» тематической живописью, а в кинетическом ракурсе – будто светящиеся, выплывающие из темного фона желто-красные ажурные структуры (ни с медузами, ни с абажуром не сравнишь, но – эффектно). Или что еще за «Оторвавшаяся реальность» в советском мире? Римма Заневская-Сапгир по белому бумажному фону в центре окружности ставит жирную черную точку…
Собственно, теперешнее «Время Движения» тот показ 1964-го берет поводом, точкой отсчета, чтобы собрать вместе то, что еще можно собрать, – около 200 работ: коллажей, объектов, гобеленов, картин, рисунков, фотографий (многое в архивной части показывают впервые)… 1960–1970-х годов. Включая то, что пришлось специально по случаю восстанавливать. Синтез искусств по-кинетически – это «Киберцветок» Льва Нус(с)берга и Сергея Зорина, внушительная махина, вращающая железные лепестки и подмигивающая лампочками. Когда доходишь до небольшой комнаты, где все это квартируется, «Цветок» вдруг вырастает в дверном проеме, и ты поддаешься какому-то детскому счастливому ощущению – во-о-н какая штуковина! А потом уже, как взрослый, думаешь: и как им удалось это сделать в 1967-м в Ленинграде? Крутится, вертится, судя по фотографии. Синтез для кинетистов – это воздействие на восприятие оптически (оттого некоторые экзерсисы приведут на память оп-арт Виктора Вазарели) и технически, восприятие, помноженное на стремление (обу)строить мир так, чтобы искусство стало движущей силой жизни. Сейчас оптические иллюзии, кинетические ухищрения привычно воспринимаются частью дизайна, но разница в том, что кинеты, хотя и играли, но всерьез, чтобы не просто украшать какой-то угол повседневности, а в идеале (ну да, с авангардистским порывом) переменить жизнь целиком.
Оттуда и «Сегодня – музыканты, физики, актеры… архитекторы, психологи, инженеры, социологи… и поэты – завтра кинеты» – почти лозунг из Манифеста русских кинетов 1966 года. Все это, с одной стороны, перформансы вроде устроенного Александром Григорьевым на природе «Языческого креста»: в поле – раскинувший руки, как крест перед ним, художник, перед крестом еще картина с узорчатыми лопастями, которые, как какие-то клапаны, того гляди начнут открываться и закрываться, а на кресте еще повисли жестянки, ожидающие, надо думать, только ветра, чтобы «взять слово». Или вроде «Игры жестов» Франциско Инфантэ, который с женой Нонной Горюновой в каких-то, хочется сказать, футуристических костюмах, становясь геометрическими знаками, «инсталлировали» себя в пейзаж. Синтез – это когда Нус(с)берг придумывал эскиз «Кибертеатра» и городов будущего, это когда Вячеслав Колейчук материализует и Мебиус, и даже «Невозможный Мебиус», когда он делает самонапряженные конструкции из металлических трубок, соприкасающихся, движущихся, которые могут быть камерными, но вполне могут фокусировать на себя городскую среду.
А если вновь вернуться к Вазарели, с его опусами можно сравнить и коллажи Анатолия Волгина – окна, которые на листе бумаги чудятся то отступающими, то приближающимися, манящими в какой-то коридор. Кстати, Волгин давно уже – протоиерей, служит в городе Кувшиново Тверской губернии и занимается церковным искусством, а про тогдашние работы говорит, был такой поиск... «После фестиваля 1957 года, когда у нас был разрушен железный занавес, начал оживать авангард… Крест, окно, пространственная спираль – это все идеи, которые имели духовные ассоциации, но, став священником, я занимаюсь тем искусством, которое принято в церкви», – рассказал он «НГ». Вот вам еще один вариант развития отношений современного искусства с Церковью, пусть выбирающих разные дороги, но без вражды.
