Беспощадный и Кровожадный в опере о тирании

Немецкие солдаты вошли в оперу Бетховена. Фото Игоря Захаркина предоставлено пресс-службой театра

В Камерном театре им. Бориса Покровского поставили «Леонору» Бетховена – первую версию оперы, более известную в третьей редакции под названием «Фиделио». Как практически все инициативы Геннадия Рождественского, это – российская премьера. Маэстро выступил в качестве дирижера-постановщика спектакля.

Единственной опере Бетховена не повезло: премьера ее прошла как раз в тот момент, когда наполеоновская экспансия достигла ворот Вены и лучшая публика, что могла бы по достоинству оценить новый опус, до театра просто не добралась. В зале театра Ан дер Вин были французские вояки. Три представления – и «Фиделио» (против воли автора опера шла под этим названием), как модно сегодня писать о закрывающихся предприятиях, – всё. Друзья уламывали автора переделать партитуру, убрать длинноты, сделать оперу доступнее и пр. Тот сражался за каждый такт, но – уступил. К признанию «Фиделио» шел 10 лет, с большим трудом (одна только увертюра существует в четырех вариантах), но исследователи, а за ними и дирижеры (или наоборот) признали в итоге правоту композитора: первоначальный замысел был куда глубже, чем сглаженная последняя версия. В 1905-м, через 100 лет после премьеры, Рихард Штраус исполнил оперу в исходном варианте. В 2014-м эта музыка впервые зазвучала в Москве. 

Либретто, основанное, кстати, на реальных событиях времен восстания якобинцев, сводится примерно к следующему: политзаключенный Флорестан без суда и следствия томится в тюрьме, где над ним постоянно издеваются, морят голодом. Его жена Леонора в мужском костюме и под именем Фиделио устраивается помощником директора тюрьмы Рокко – в надежде найти супруга и помочь освободить его. Диктатор Пизарро, понятное дело, хочет поскорее забыть об узнике и отдает приказ его уничтожить.

 Сюжет, как читатель уже понял, вневременной, перенеси его действие в XVI век (как это сделали в бетховенские времена) или хоть в XXII, он будет актуален. Доказано на практике. Финал оперы оптимистичный: в ключевой момент Леонора спасает мужа, а мятежники спасают их обоих, заточив Пизарро в те же застенки. 

В постановке Михаила Кислярова сюжетные акценты смещены, смысловые – в целом – сохранены. Режиссер ставит оперу о тирании. Декорация, созданная художником Виктором Вольским, представляет собой многоярусную металлическую конструкцию, где страшно лязгают двери и цепи. Узники, белые от известковой пыли, рисуют собирательный образ лагеря. Пизарро, появившийся в образе Гитлера-Гиммлера (с усиками, но в очках), меняет головные уборы и примеряет треуголку, фуражку с красной звездой и шапочку с золотой тесьмой, напоминающую о диктаторах арабского мира. Единственное светлое пятно в этом мрачном мире – счастливая пара в белых рубашках, танцующая в глубине сцены (отвечающая, очевидно, за воспоминания Флорестана и Леоноры). 

Проблема реализации замысла, пожалуй, в том, что все это режиссер вываливает уже в увертюре, а остается еще три действия, где ему не остается ничего другого, как банально дублировать одно и то же. Но вот в финале он вдруг решает сделать отступление, музыкально не слишком оправданное. Леонора в ключевой момент развития драмы (то есть когда могила для ее мужа уже вырыта и остается его  уничтожить) раскрывает инкогнито и угрожает убийце пистолетом. В этот момент за сценой звучат трубы революции, и дело движется к счастливому финалу. Пусть с точки зрения реальности и не реалистичному, но для эпохи, призывавшей миллионы обняться, – вполне. Кисляров драматизирует ситуацию, привнося элементы плохого триллера. Пизарро пырнул Леонору ножом, а та от неожиданности спустила курок, и пуля попала в сердце Флорестана. Все их дальнейшие счастливые дуэты совершаются уже на небесах. А в самом конце Пизарро и предводитель народного восстания принимают вид наших современников – условных президента Кремля и узника Болотной. В спектакле цитируется стихотворение Пастернака «Гамлет» из «Доктора Живаго». 

Оркестру лучше всего удалась увертюра и – вместе с хором и солистами – возвышенный (не торжественный и победный!) финал. Солисты отработали премьеру на пределе возможностей, но особенно Татьяна Федотова, прошедшая путь от испуганного мальчика до разгневанной фурии и ангела, и Алексей Морозов, мастер перевоплощений: вчера – угасающая лошадь из «Холстомера», почти Христос, сегодня – Беспощадный и Кровожадный.