0
3491
Газета Культура Интернет-версия

29.01.2014 00:01:00

Музею Анатолия Зверева устроили генеральный прогон. Пока в гостях

Тэги: выставка, анатолий зверев, новый манеж, музей


выставка, анатолий зверев, новый манеж, музей Стены в клеточку. Репетиция постоянной экспозиции. Фото автора

Выставка «Анатолий Зверев. На пороге нового музея» – уже второй показ зверевских работ в Новом манеже за последние полтора года и, будем надеяться, финальный этап перед открытием Музея АЗ. Сейчас в залах около 300 работ 1955–1960 годов, это уникальный дар будущей институции, сделанный Алики Костаки, дочерью знаменитого коллекционера Георгия Костаки, от имени ее семьи. Будущий музей, как и эти две выставки, вместе делают Наталия Опалева, которая станет его гендиректором, и Полина Лобачевская. Дружившая с художником, она давно несет экспрессивное искусство Зверева в массы – показывала его работы в Третьяковке и своей галерее, а в музее будет арт-директором.

Надо думать, Зверев был бы весьма удивлен, что для него делают музей, а нынешнюю выставку рекламируют в метро. И наверняка отпустил бы по этому поводу ироничную сентенцию. Ушедший в 1986-м, он пережил смерть – память многих людей хранит образ взлохмаченного добряка-бородача, который работал с неимоверной скоростью (Алики Костаки говорит, что за день он сделал 57 ее портретов) и с подкупающим артистизмом, часто превращая акты творения практически в перформансы. И кажется, нисколько не заботился судьбой своих опусов, не говоря уже о собственной. К Звереву приклеили ярлык – такой же, как к Веничке Ерофееву, но здесь об этом не говорят, не главное.

«На пороге нового музея» звучит не совсем верно: музея у Зверева еще не было. Несмотря на признание (хотя организаторы считают, что он еще недооценен), несмотря на то, что Пикассо окрестил его главным русским рисовальщиком, а Георгий Костаки считал своим Ван Гогом, несмотря на золотую медаль на конкурсе Всемирного фестиваля молодежи и студентов 1957 года и на то, что работы его хранятся в крупных музеях. Несмотря, наконец, на проблему с наследием художника: музей стал бы аргументом против подделок Зверева. «Ходит очень много фальшивок, и это очень опасно для хорошего художника», – говорит Алики Костаки, подарившая будущей институции несколько сотен работ (в залах показана примерно половина). Юридически музей был зафиксирован в апреле 2013-го, открыть его предполагают в конце нынешнего года. «Нам еще предстоит большая работа по изучению его наследия», – объясняет Опалева, которая собирает шестидесятников больше десяти лет, причем стартовала ее коллекция как раз Зверевым. Что касается формулировки «на пороге нового музея» – это не только про Зверева. Арт-директор Музейно-выставочного объединения «Манеж» Андрей Воробьев сообщил, что так называется новый манежный цикл – сейчас рассматривают два проекта на 2015 год.

Дизайнерское преображение залов, отвечали за которое Анатолий Голышев и Геннадий Синев, – проекция того, каким видят Опалева и Лобачевская сам музей. Он должен быть современным (издательская программа уже вовсю работает, и полистать альбомы можно тут же, а можно – посмотреть фильмы про художника), как остается современным Зверев. Он должен быть нескучным, и потому прямые пространственные выгородки – и просто стены, и стекла, и даже сетки-решетки, из которых лучи света выхватывают портреты (любимые им женские головки чередуются с автопортретами), пейзажи, ню и почеркушки с животными, –  сменяются лихим красным закруглением там, где Зверев выдал собственный вариант супрематизма. По экранам плывут его рисунки, то складываясь, то рассыпаясь, как пасьянс. Он мог вести линию (впрочем, длиннот не жаловал), мог складывать – ну, насколько это слово может быть применимо к нашему Поллоку-разбрызгивателю – вполне завершенный пейзаж из цветных мазков, а мог развести цветное месиво. Слегка тронет там, чуть-чуть тут – и вдруг из штрихов, клякс и капель, будто в одно касание сделает глаза, и образ, которого только что еще не бывало, живет. Илья Кабаков писал, что «Зверев, рисуя почти вслепую, добивался результатов почти канонических. Он почти в каком-то смысле классичен и с удовольствием говорил, что Леонардо – его учитель». 

Свет чередуется с теменью, хорошо сохранившиеся работы – с обожженными, облизанными пожаром. В 1976 году сгорела дача Костаки в Баковке, и значительная часть работ шестидесятников из его собрания погибла, а хранившиеся в папках зверевские рисунки спрессовались от долгого лежания и уцелели. Только по краям обгорели. Они выглядят метафорой времени: лица, фигуры, пейзажи, черно-белые и цветные – глядят как из окна в обгоревшей раме. А Зверев тут идет над своими работами и над новыми техническими ухищрениями – сквозь все три зала тянется широкая лента-ось с его словами. А когда он появляется сам, то в два этапа  – сначала широкий шаг, а потом уже верхняя часть туловища. Опять получается про время – то ли в ногу с ним, то ли впереди, то ли теперь оставшимся предстоит его догнать.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
1094
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
770
Стихотворец и статс-секретарь

Стихотворец и статс-секретарь

Виктор Леонидов

Сергей Некрасов не только воссоздал образ и труды Гавриила Державина, но и реконструировал сам дух литературы того времени

0
381
Хочу истлеть в земле родимой…

Хочу истлеть в земле родимой…

Виктор Леонидов

Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

0
524

Другие новости