Григорий Заславский
Владимир Яворский, Татьяна Тимакова, Надежда Беребеня и Иван Шабалтас в спектакле «Канкун».
Фото с сайта Театра на Малой Бронной
Девушка в купальнике, молодая, красивая, выходит на сцену. Хорошее начало!
Следом выходят двое мужчин и еще одна девушка в купальнике, но несколько более закрытом. Задник быстро становится экраном, на который проецируются меняющиеся картинки; первая сцена происходит вечером, поэтому мы видим луну, которая медленно, но верно приближается, становится все крупнее и страшнее, сильно напоминая картинку из фильма Ларса фон Триера «Меланхолия». Между тем все четверо ложатся на гальку, их лица смотрят в зал, ветер – развевает волосы… «Канкун», скоро выясняется для тех, кто несведущ, – это название дорогого курорта в Мексике. Но в целом и близкое по звучанию слово «канкан» может пригодиться: канкан – этакая карусель, отчаянный, но в целом бессмысленный танец с вздымающимся веером красивых ножек. Красивая картинка – половина успеха, хотя в данном случае сильно мешает то, что экранами и видео сегодня пользуются все, кажется, не осталось уже в России театра, где бы, пусть и на последние деньги, не купили видеопроектор, чтобы быть в тренде. Мода, впрочем, понятие изменчивое: то, что есть у всех, из модного быстро превращается в банальность и даже пошлость. Общее место.
Про пьесу Жорди Гальсерана, которого у нас уже знают по пьесе «Метод Грёнхольма», в анонсах сообщалось, что это «комедия в лучших голливудских традициях. Эпатирующая откровенность, интриги и искрометный юмор». В программке режиссер-постановщик Сергей Голомазов усугубляет эту мысль, говоря о сокрытой в «очень интересной, очень непростой, наполненной фантастическими сюжетными поворотами пьесе... истории о природе человеческого насилия – безусловно, не буквального, а косвенного, но от этого не менее жестокого». Шутка ли! И почти сразу понятно, что пьеса не выдержит возложенных на нее ожиданий. Как бы подкрепляя некоторый недостаток фантастических сюжетных поворотов, одного из героев режиссер заставляет материться, причем не раз и не два. И не три, не четыре… Другой, Пабло (Иван Шабалтас), – выходит на сцену в чем мать родила. Об этом происшествии герои потом хотя бы упоминают, а вот материться, да так концентрированно, в голливудской комедии совсем необязательно. Монолог Висенте (Владимир Яворский), пересыпанный матерком, вдруг напоминает знаменитый монолог разбушевавшегося капитана милиции из пьесы братьев Пресняковых «Изображая жертву». Но там-то он необходим, а здесь возникает на пустом месте, снова – как общее место. А герой возвращается в спокойное состояние. Диалоги тоже очень часто – из как будто заимствованных фраз: «Лаура, я не живу, я существую!!!» Актеры играют честно, но стоит ли пьеса их усилий? Вопросы «зачем», «чего ради» – в театре вовсе не бессмысленные.
Невольное признание позволяет автору «прокрутить всю пленку» на 25 лет назад и показать, как бы эти четверо жили сегодня, если бы не одна «мелочь», причем одна из участниц квартета, героиня Татьяны Тимаковой, этот поворот времени вспять переживает сперва как шутку, потом как помешательство, другие же меняются ролями всерьез, точно и впрямь жизнь сложилась иначе.
Любопытно, что в начале сезона Голомазов объявил, что ему в руки попала пьеса Анатолия Королева «Формалин», интеллектуальная драма, можно даже сказать – интеллектуальный детектив. Но вскоре, вероятно, решено было начать с более проверенного текста – в голливудских традициях. После «Канкуна» публика выходит из зала, кажется, не жалея о потраченном времени, но вот вопрос – что можно вспомнить потом? Эта пьеса очень похожа на интеллектуальную комедию, но скорее относится к разряду псевдоумных пьес. Наподобие «Либертина», где главная мысль, если отшелушить всю интеллектуальную штукатурку, та же, что и здесь: завтра ты проснешься с тем, с кем захочешь. Или – не с тем.
Дарья Гармоненко 