Дарья Курдюкова
Таких не берут в космонавты. Водолаз Леонида Тишкова.
Фото предоставлено организаторами выставки
«Работа водного транспорта представляет для советской России совершенно исключительную важность и значение», – не устают цитировать Ильича железные буквы под его портретом внутри ледокола. Вождь тут повсюду – его профиль смотрит со стен на журналистов, наворачивающих макароны по-флотски, его бюстики – в капитанской каюте. Поэтому в той же каюте Мария Кошенкова положила на журнальный столик рядом с бронзовым Лениным «Замороженного лидера» – половину сделанного из стекла профиля, не тающего, как вечные льды…
Дитя холодной войны, ледокол «Ленин» был техническим новшеством, позволившим увеличить навигацию по Северному морскому пути. Ядерная установка, конечно, уже демонтирована, но отсек для реактора остался. Музей приоткрыл завесу прошлой жизни ледокола, где бывали Ричард Никсон, Фидель Кастро и Юрий Гагарин, аутентичные помещения вроде радиорубки сосуществуют теперь с Wi-Fi в пресс-центре, но порядок все же строгий и до сих выходить можно не на все палубы.
Хотя в нынешней экспозиции не только сделанные специально для ледокола объекты, это именно site-specific art. В том смысле, что современное искусство тут не выставлено, как в обычных музеях-галереях (и если продолжив, огрубить игру слов, не выпячивает себя). Оно инсталлировано в интерьеры тактично: от кают-компании до штурвальной рубки или площадки возле аварийного выхода, где примостился один из персонажей Леонида Тишкова – Водолаз.
Кураторы – директор Австрийского культурного форума, атташе по культуре посольства Австрии Симон Мраз и Стелла Роллиг – переплели контексты, временнЫе и географические. Поэтому свежая серия величественно-мрачных пейзажей Таисии Коротковой «Закрытая Россия» о засекреченных областях страны (у художницы это обобщенный образ) невольным эхом отзывается на написанные еще в 1980-х и посвященные Арктике картины мурманчан Владимира Кумашова и Тамары Зуевой (она, кстати, сама была в арктических экспедициях). «Ленину» как одному из символов применения атомной энергии в мирных целях посвящена инсталляция концептуалистов Игоря Макаревича и Елены Елагиной «Алхимия атома». На стену возле окон в отделении атомного реактора пришпилен рисунок: на бумаге шарики для пинг-понга заполняют пространство, на которое мы смотрим только через стекло. Сделать такую инсталляцию in situ нельзя, потому уменьшенным ее знаком стали уже в зале для совещаний панели с «профилем» ледокола, от которых тянутся эдакие трубки питания к банкам с теми же шариками. Они тут – элементы атомного ядра, на них обрывки цитат ленинского «Материализма и эмпириокритицизма», где он писал, что «разрушимость атома, неисчерпаемость его… были опорой диалектического материализма». На вернисаже в этом же зале показали перформанс: Соня Ляймер оцифровала архивную съемку о славном прошлом судна, но взамен дикторских комментариев ставший немым фильм озвучивал пианист Герхард Грубер.
Пространство тут – хозяин, и произведения стараются подстроиться под него, обыграть черты характера ледокола. Научные знания, которые хранит чрево ледокола, сочетаются с архивными документами (снимки бытования судна из архива служащего тут офицера Владимира Кондратьева – часть выставки). Те – с художественными произведениями, добавляющими новую ноту, то лиричную, то ироничную.
Ну а сама выставка бьет в две мишени – это и биеннальный спецпроект, и одно из событий Австрийского культурного сезона в России 2013/14. Экспозиция передвижная, дальше у адаптированного ее варианта курс на Линц, а затем, говорят, на Нью-Йорк. В Москве же D.E.V.E. Gallery скоро покажет эскизы и фотографии объектов. Увы, без интерьеров «Ленина».
Мурманск–Москва
Дарья Гармоненко 