Григорий Заславский
Иннокентий Михайлович Смоктуновский однажды полушутя, обратясь к Ефремову, назвал его первым актером страны, а на удивленный - обращенный уже к самому Смоктуновскому вопрос, мол, а ты кто в таком случае, ответил с пониманием: я - актер космический.
Петрушевская - драматург космический, в том особенно смысле, что миру и нам открыла всю глубину советского космоса, мелочи жизни, болезненные, бесполезные, бытовую бесполезность ежедневных забот и дел она возвела в какие-то космические степени. Оправдала коммунальный советский быт. Оправдала - и одновременно вынесла ему навсегда, раз и навсегда приговор, разумеется, смертельный, приговорив всю советскую жизнь к вечным мукам на сковороде ее пьесок.
Юбилей - в воскресенье, вечером в МХТ имени Чехова Юлия Чебакова и Роза Хайреллина разыграют её новую пьесу "Он в Аргентине".
Надо тут сказать, что во МХАТ Петрушевскую затащил Ефремов, конечно, он - кому же ещё носиться с такой вот безнадежной мыслью. И - сумел пробить, хотя тогда уже, когда опасность миновала, а до того - всё не складывалось как-то, пьесы были, наверное, неподходящие - ему, Ефремову.
"Московский хор" - с незабываемыми Ией Саввиной и Софьей Пилявской.
Петрушевская умеет выписывать женские характеры, которые у неё всегда не просто характеры, а всегда - судьбы. В Ленинградском Малом драматическом театре - Театре Европы так же незабываема в этом спектакле Татьяна Щуко, хотя характеры - все, такие, что за каждым, как в детской книжке-раскладушке встает вся история страны. Прямо как в песне: "Вставай, страна огромная..." - читаешь первую строчку ее пьесы, вторую, третью - страна огромная встает. Из самых мелких и незначащих мелочей, из стирок-постирушек, из коммунального советского разговорчика на кухне, из диалога матери с дочерью, ставших одним коммунальным советским чудищем о двух головах: места мало, друг у друга на голове живем. Жили раньше так.
О Петрушевской писать интересно постольку, поскольку неисчерпаема она сама: фантазийная, экстравагантная, в шляпке, из-под которой - глаза ёжика из мультфильма Норштейна. Это-то понятно: ежика своего Норштейн и жена его, художница, "вытянули", "слямзили" с неё, с Петрушевской. Потому и ёжик такой настоящий получился и - на все времена.
Так вот, выходит, значит, Людмила Стефановна на сцену, берет микрофон и запевает песенку про старушку, которая дорожку перешла не там и ее остановил патруль ГИБеДеДе... Такая жизнеутверждающая песня! Так после неё хочется жить, и петь, вернее - подпевать. Умеет она зажечь, короче говоря.
Дарья Гармоненко