Принцессы и королевы

Успех сопутствовал сольному концерту Герзмавы.
Фото РИА Новости

Британская певица Салли Мэттьюз и наша соотечественница Хибла Герзмава на минувшей неделе дали сольные концерты в Москве, Герзмава – в рамках продолжающегося абонемента «Королевы оперы» на сцене родного Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко.

Британская певица Салли Мэттьюз, пожалуй, относится еще к рангу молодых, диплом она получила в 2000 году и за 12 лет сделала неплохую карьеру: начала в Ковент-Гарден и постепенно начала появляться на подмостках самых заметных оперных домов Европы, включая Баварскую оперу, Нидерландскую, брюссельский театр Ла Монне и, наконец, оба театра на берегу Дуная – «Театр ан дер Вин» и Венскую оперу. Интересно, что за Мэттьюз не закрепилась слава певицы одного репертуара или стиля, напротив – она поет и венских классиков, и бельканто, и даже ультрасовременную оперу.

В Москву же певица привезла монопрограмму моцартовских арий. Доля смысла в этом есть – к настоящему моменту Мэттьюз спела основные моцартовские партии, некоторые – в самое последнее время: в 2011-м – Донну Анну в Вене, в 2012-м – Графиню из «Свадьбы Фигаро» на прошлогоднем Глайндборнском фестивале, ее интерпретацию Фиордилиджи слышали в Мюнхене, а сейчас певица снова готовит Графиню – уже для Ковент-Гарден и вновь выступит в Глайндборне – с партией Констанцы из оперы «Похищение из сераля». Так что можно было ожидать мощного вечера с погружением в мир моцартовских героинь.

Не случилось: певица, кажется, не смогла раскрыться. То ли потому, что слишком ограниченной (в количественном смысле) вышла программа, то ли подбор произведений был не слишком выгодным. Распелась Мэттьюз на каватине Графини, почувствовала контакт с залом и в первом отделении спела еще две концертные арии – несмотря на то, что это не оперный репертуар, вышло довольно артистично и виртуозно; во втором – сцены Фиордилиджи и Донны Анны. Певица, безусловно, с хорошей школой, позволяющей легко исполнять колоратурные пассажи, на хорошем легато петь кантилену, кажется, не совсем попала в моцартовский стиль. Так и хотелось послушать в исполнении Мэттьюз что-то из ее собственных ближайших выступлений: скажем, Бланш из «Диалогов кармелиток» или Енуфу – героиню одноименной оперы Яначека.

В третьем концерте проекта «Королевы оперы» солировала Хибла Герзмава – солистка Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко пела на родной сцене, с родным оркестром, только вот за пультом стоял не главный дирижер театра Феликс Коробов, а итальянец Марко Армильято, очень точно и аккуратно исполнивший свою работу: поддержал певицу и не заставлял ее соревноваться с оркестром за темпы и динамику. Герзмава же была на высоте: пожалуй, из трех певиц именно она стала королевой оперы в полном расцвете сил и с большими перспективами; Джесси Норман, чей концерт открывал проект (коли уж название проекта нам дает право поиграть с титулами), – легенда, ну а Мария Гулегина, скажем, императрица или королева-мать. Певица не побоялась включить в программу, по ее словам, абсолютно новую, самые хитовые (и, разумеется, каверзные) вещи: первое отделение заканчивала сцена из последнего акта «Отелло» с песней об иве и молитвой Дездемоны, второе – Casta Diva из «Нормы», и обе были спеты безупречно. В мотете Моцарта (открывал концерт) ее голос звучал подобно облигатному инструменту – практически бесплотно, в вердиевских ариях, напротив, полнокровно, «жемчужные» пассажи колоратур сменяла глубокая лирика, наивная игривая песенка про «букет из Ниццы» (на бис) стала посвящением зрителям, а народная абхазская песня в сопровождении мужского хора – себе. n