Дарья Курдюкова.
Доспехи Генриха VIII – могучего правителя и человека.
Фото РИА Новости
Посвященную Тюдорам и первым Стюартам – от Генриха VIII до Карла I – экспозицию привезли из британских собраний. Серебряная утварь вроде изящных свечных щипцов, ювелирные украшения, в том числе и в статусе национальных сокровищ, оружие и портреты от парадных до миниатюрных, шпалеры и костюмы периода с 1485 по 1649-й, когда все это благолепие подмяла под себя революция, пересказывают историю через вещный мир. Весной грядущего года выставку, дополненную работами английских златокузнецов из собрания посольских даров Оружейной палаты Кремля, повезут в Лондон.
Самое неожиданное впечатление для вошедшего с улицы XXI века в кремлевские пространства – англичане еще в далекие изысканные времена носили перстни с черепами. Все как сегодня, но сейчас оторопь берет, а тогда их дарили в том числе на свадьбу. Символ бренности бытия мог сочетаться с «узлом любви» из переплетенных инициалов молодоженов. Жизнь двора была кодифицированной и, как жизнь всего общества, полна символики. В этот период островитяне дали старт английской колонизации Нового Света, к ним пришла культура Возрождения, бушевали Реформация и Контрреформация, оформлялся абсолютизм. Монархия тут возведена в абсолютный принцип (вплоть до того что Генрих VIII объявил себя главой Церкви) – можно сказать, от триумфа власти до кончика королевского мизинца. Ведь если триумфальные арки, эскизы которых здесь есть, являли собой, в общем-то, раму к парадному портрету шествовавшего через них властителя, то многочисленные кольца, о детальной выделке которых неустанно заботились ювелиры, – такая же рама, но для пальца, часто – того самого мизинца.
Если сравнить показы классического искусства с книгами, бывают выставки-«альбомы» (визуальный ряд с необременительными комментариями), а бывают выставки-«монографии». «Английский двор» – из последних. В музеях Кремля вообще – это не устаешь повторять – знают толк в экспонировании. С точки зрения света, структуры пространства. И всегда это показы не только для разглядывания – и для чтения тоже, оно бывает долгим, но погружает в исторический контекст. А искусство, конечно, в деталях. Вот и эпоха Тюдоров–Стюартов останется в витринах памяти не только – не столько даже – могучими доспехами Генриха VIII, сколько поразительного изящества рапирами, где рукоять c серебряной чеканкой и золотыми насечками. Искусство vs монархия – это и искусство политики, и, как следствие, искусство ратного дела…
В зале Успенской звонницы образы власти артикулированы преимущественно портретами и драгоценностями. Вошедшее во все энциклопедии изображение Генриха VIII, копия с оригинала кисти Ганса Гольбейна Младшего, где грузный король с властным лицом походит на немецкого буржуа. Да черт с ним, на кого походит, интереснее – как смотрят на высокородных особ. Что Генрих VIII, что его дети – король Эдуард VI и королева Елизавета I застывают в скованных позах (и дело не только в кодифицированном поведении, а в не избавившемся еще от средневековой чопорности письме), зато каждый элемент костюма, ворсинка меховой оторочки выписаны как самое главное на свете. Вещный мир на службе власти. То же внимание к деталям было и в миниатюрных портретах-подвесках высотой всего 5–8 см. А в Одностолпной палате Патриаршего дворца все внимание – на быт, пусть и самой высокой пробы. От турнирных доспехов до тканых пологов, от костюмов и тонкой вязи кружева до рамы зеркала и гребня.
Все эти предметы, за которыми в исторической традиции закрепился чуть снисходительный термин «декоративно-прикладное искусство», до того как осесть в музеях и частных собраниях (в Москву их привезли, например, из лондонского Музея Виктории и Альберта, из лондонской же Национальной портретной галереи, из Королевской оружейной палаты Лидса…), проживали историю бок о бок со своими царствующими хозяевами. История бывает парадоксальна и делает неожиданные повороты. Если Генрих VIII покровительствовал прекрасному, был мудр и обладал, как говорят, прочими моральными добродетелями, в то же время судьбу шести его жен сегодня без церемоний предлагается заучивать по принципу «развелся – казнил – умерла – развелся – казнил – пережила». О Генрихе VIII Шекспир напишет свою пьесу, в то время как сам он появится на выставке Первым фолио 1623 года, составленным актерами Джоном Хемингсом и Генри Конделлом. Дочь Генриха VIII Елизавета I работала над иным имиджем, войдя в исторические анналы как «королева-девственница», предпочитавшая «обручение с нацией». А история шла на новые виражи, и когда на Елизавете династия оборвалась, уступив место Стюартам, английская революция смела прежний уклад, а прежняя монаршая роскошь послужила, в частности, свержению режима. Имущество казненного Карла I пошло с молотка, чтобы платить армии и бороться с роялистами, а многие королевские сокровища пустили на переплавку.
