Мистер Трололо, который возвращался домой

Вчера, ровно трех месяцев не дожив до 78, в Российском нейрохирургическом институте Поленова умер Эдуард Хиль. В начале апреля он перенес инсульт и с тех пор уже не выходил из больниц, новости шли – состояние тяжелое. Но даже когда надежды было мало, как-то хотелось верить в него и не верить в неотвратимость.

Хиль, как и полагается народным любимцам, был человек объемный – и певец, и артист. Артистичный, улыбчивый, даже слегка эксцентричный – в хорошем смысле, что делало его ярким, делало собой, когда с именем неизменно ассоциируется образ. Опять-таки как бывает с народными любимцами, вкусив славы, они уходят в тень и не всегда потом возвращаются. Ему повезло, и пару лет назад видеозапись полувековой выдержки взорвала рейтинги интернет-просмотров: Хиль исполнял песню «Я очень рад, ведь я наконец возвращаюсь домой». Песня, как известно, без слов, но не нуждающиеся ни в каких переводах междометия вроде «тро-ло-ло» сделали свое дело, а Хиля стали именовать не иначе как «Мистер Трололо». Сам певец тогда воспринял свалившуюся на него вновь популярность с присущим ему юмором и решил: раз публика хочет, надо подумать над псевдонимом Трололомэн... Слава была его сценическим домом. И даже когда его не стало, Мировая паутина снова отдала ему дань уважения – весь Интернет пестрил сообщениями, что имя Эдуарда Хиля – в мировых трендах Twitter.

Однако линия его жизни выделывала крутые виражи. Хиль родился в Смоленске, но детство перерезала война, разлучив с матерью. Мальчик оказался в Пензенской области, затем – в детском доме под Уфой, а потом его все-таки нашла мать... Так случается, что тот, кому больше выпало пережить, остается добрее – кажется, он с его неизменной чуть лукавой улыбкой был именно таким... В 15 лет он приехал покорять Ленинград, и там дорожка петляла от полиграфа к консерватории, от классической музыки к эстраде. В Оперной студии консерватории он пел Верди, Пуччини, Римского-Корсакова, Чайковского – его голосу это было под силу. А когда увидел Шульженко, «заразился», загорелся эстрадой – и вот ведь как получается: у советской эстрады была школа консерватории за спиной.

Хиты Хиля – «С чего начинается Родина?», «Это было недавно, это было давно», «У леса на опушке», «Ходит песенка по кругу», «На безымянной высоте», «Я шагаю по Москве» – знал каждый школьник. Была «старшая» эпоха Леонида Утесова, пришла эпоха Хиля, Магомаева, Кобзона, Лещенко. Кстати, в каком-то смысле именно Утесов выдал Хилю путевку на сцену, представив москвичам на первом хилевском концерте в 1962-м в ЦДРИ. Потом в столице на его концертах было не протолкнуться.

В прошлом году Гран-при «Кинотавра» взял 20 лет остававшийся «в запасе», на полке пролежавший фильм Олега Флянгольца «Безразличие», в котором Хиль пел. И хотя на экране он появлялся всего на какие-то мгновенья, его голоса, лица его было достаточно, чтобы создать колорит эпохи. Хиль не был безразличным, к нему не были безразличны.

«НГ»