Глаза говорят

Калягин – из тех, кто готов порадоваться и чужим успехам.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)

«Юбилей шута» или «Праздник шута» – так анонсирует большая афиша на фасаде театра Et Cetera сегодняшнее 70-летие Калягина. Когда шуту исполняется семьдесят, он все равно не уходит на пенсию, хотя шут – это как раз самая что ни на есть государственная работа, служба, ответственная должность, а занимать ответственные должности на госслужбе у нас в России теперь после 65 лет не разрешается. Калягин и тут – исключение.

Впрочем, шуты – из тех, кто всегда говорит правду, какой бы неприятной она ни была, хотя правда и не бывает приятной, ведь правда подразумевает некоторую полноту информации, а информация даже о самой великой победе непременно сопряжена с подробностями о потерях, а это – грустные подробности, когда говорят о победах, стараются о потерях не упоминать. Зачем? Калягин, занимая много лет пост председателя Союза театральных деятелей России, часто вынужден заступаться за коллег, пишет письма, для губернаторов и мэров неприятные. Но, случалось, подписывал и приятные для руководства письма – например, осуждал Ходорковского. Но – в отличие от очень многих – спустя какое-то время об этой своей подписи вслух пожалел. Его за «своего» наверху потому и не считают, чувствуют интеллигентскую «червоточину», потому к юбилею и не стали давать «заслуги» второй степени, ограничились – на всякий случай – орденом Почета.

Он – великий актер, комик, шут. Парабола судьбы – сперва окончил медучилище, успел даже поработать фельдшером на «скорой помощи». Так и тянет продолжить: работа актера, именно его, Калягина, – тоже в своем роде «скорая помощь». С годами шуты обычно превращаются в философов, таковы герои Калягина последних лет. Просперо в первую очередь да даже и Шейлок, и Крэпп... Вахтанговская школа чувствуется: если бы он остался в труппе Театра Вахтангова, непременно сыграл бы в «Принцессе Турандот». Какую из масок? Мог бы любую. В кино его чаще всего вспоминают по роли донны Розы из фильма 75-го года «Здравствуйте, я ваша тетя!». Но в историю войдут и другие. В фильмах «Раба любви» и «Неоконченная пьеса для механического пианино» Михалкова, в «Подранках» у Губенко, Чичиков в фильме Швейцера. Хотел сыграть Гамлета – не сыграл, зато вот сыграл Чичикова – чем не русский Гамлет?

Всё сказал о застойных страданиях русских интеллигентов и в кино, и в театре. В Эзопе – можно сказать, прямым текстом... Да и в роли Платонова в «Неоконченной пьесе...», великий фильм, великая роль. А в ефремовском МХАТе – в роли Полуорлова в пьесе Рощина «Старый Новый год», Лени Шиндина – в «Мы, нижеподписавшихся...», в роли Ленина – в «Так победим!». Жаль, не сыграл Бориса Годунова. Не сыграл, а потом и из МХАТа ушел – строить свой собственный театр. Но к чему жалеть о несыгранном, когда сыграно много всего другого, о чем есть что сказать?!

Как заклятый его друг Табаков сумел сыграть советского интеллигента-конформиста в «Семнадцати мгновениях...», в роли одного из руководителей немецкого рейха, так и Калягин одного из самых точных своих героев – интеллигента, рефлексирующего, мятущегося, нашел тоже по ту сторону фронта – в роли штурмбаннфюрера в фильме «Вариант «Омега». Такая вот парабола.

«НГ»