В последние годы диалог польской и российской культуры становится все масштабнее и насыщеннее. Министр культуры Польши Богдан Здроевский считает, что инерция преодолена: совместная работа культурных деятелей из России и Польши набирает обороты. Чтобы укрепить отношения в этой области, он приехал в Москву обсудить с российским коллегой Александром Авдеевым будущее сотрудничество. О культурном обмене, личных предпочтениях министра и польском театре с Богданом ЗДРОЕВСКИМ поговорил корреспондент «НГ» Алексей ФИЛИППОВ.
– В России можно услышать такое мнение, что актуальная классика недостаточно продвигается. Как с этим обстоит в Польше, ведь самым известным польским композитором остается Кшиштоф Пендерецкий?
– Кшиштоф Пендерецкий действительно много делает, в том числе и в Москве. Но у него много и других международных проектов. Например, он записал альбом с Джонни Гринвудом (группа Radiohead). Мы продвигаем и тех композиторов, которые уже ушли. Например, Миколая Гурецкого. Скоро будет год Витольда Лютославского. Очень популярен среди наших современников Войцех Киляр, который писал много музыки для кино. Мы сохраняем «Варшавскую осень» – фестиваль современной музыки. Там, кстати, появляются ансамбли из России.
– Со стороны впечатление, что сегодня в авангарде всей польской культуры – театр┘
– Так и есть. Мы рады, что наш театр объединяет все поколения и стили. Есть признанные мастера и классики, такие как Ежи Яроцки, Кристиан Люпа. Работает и среднее поколение – Кшиштоф Варликовский, Войцех Клата. Но есть и более молодые режиссеры, которые недавно дебютировали и уже достигли успехов. Самое важное в польском театре – он разный.
– Хочется спросить по поводу одного спектакля, который представляет похороны Вайды. А Вайда ведь, слава богу, жив┘ Но польское общество вроде бы отнеслось к этому достаточно терпимо. Что по этому поводу думает господин министр?
– Это спектакль Моники Стшемпка и Павла Демирски. Действительно, он является и авангардным, и нарушающим чувствительность, связанную с Анджеем Вайдой. Он называется «Анджей Анджей». Некоторые зрители покидали спектакль в перевозбужденном состоянии. Потому что даже у консервативного зрителя он вызывает много эмоций. Но молодежь не восприняла постановку как нападение на Вайду. Она отнеслась к спектаклю как к театральному событию. А как спектакль он большого сопротивления не вызвал. Конечно, было бы нехорошо, если бы были только такие спектакли. Вайда – великая личность, человек, который по-прежнему работает. На него смотрят с огромным уважением, поэтому, когда появляется такой спектакль, многие хотят его защитить. Оказалось, что такой необходимости нет.
– Хотелось бы узнать, как в Польше обстоят дела с экспертной оценкой. Существуют такие спектакли, как «Анджей Анджей» и другие, в отношении которых оценки профессионального сообщества и обычных зрителей могут розниться. Как решается этот вопрос? Есть ли какие-то представители искусства, которые признаются профессионалами, но отторгаются публикой?
– У нас хороший театр, а вот с экспертами по театральному делу положение не из лучших. Каждый год в программе «Художественные события» я должен выбрать пять экспертов, которые решат, какие театры и какие спектакли получат дополнительное финансирование со стороны государства. Стараемся выбирать разных рецензентов. Могу сказать, что я заранее знаю, как они будут оценивать. Здесь нет загадки... Я стараюсь следовать следующим критериям: для каждого зрителя должно что-то найтись. Для сторонников традиционного и современного театра, молодого и пожилого зрителя не только в главных вузовских центрах, но и в небольших городках.
– В истории взаимоотношений России и Польши было много сложного... Возникала ли такая мысль, что совместная продукция между Польшей и Россией – фильм или постановка – могла бы снять какие-то проблемы?
– Так и происходит. Медленно, но с каждым годом все лучше. Есть уже совместное производство фильмов, игровых и документальных. Готовятся совместные театральные спектакли. В марте Валерий Гергиев откроет в Варшавской филармонии большой Бетховенский фестиваль. Через несколько дней после этого состоится премьера оперного спектакля «Война и мир». В Москве сейчас проходит выставка польского плаката в Пушкинском музее. Кроме того, мы вместе сейчас заканчиваем «Сибириаду» (режиссер – Януш Заорский). Готовимся и к новому производству. Сейчас идет сотрудничество при подготовке отдельных частей фильма. Мы долго об этом говорили с господином Авдеевым. Юридических ограничений на совместное производство уже нет. Но этого пока мало для того, чтобы назвать ситуацию хорошей.
– Как проходит диалог между министрами культуры России и Польши?
– Мы разговариваем о многих вещах. В двух киновузах нашей страны уже учатся студенты из России... О кинофестивалях «Висла» (польское кино в России) и «Спутник» (российское кино в Польше). Мы также разговариваем о памятнике погибшим в авиакатастрофе под Смоленском. У нас создана совместная конкурсная комиссия, скоро будет выбран макет будущего памятника. Мы говорим и о переводе художественных произведений с русского на польский язык и наоборот. Также идут переговоры с министром Авдеевым об организации Года Польши в России и Года России в Польше. Я хочу, чтобы было подписано соглашение между телеканалами «Культура» в России и польским телевидением «Культура».
– Сейчас обсуждают кандидатуру будущего министра культуры в России. И складывается впечатление, что от этого зависит, будет ли культура процветать или, наоборот, увянет.
– Несмотря на некоторый скептицизм, который есть у России в отношении собственной культуры, я считаю, что она в довольно хорошем состоянии. Есть сферы и области, которые за последние 20 лет ослабли гораздо больше. Культура же по-прежнему знак, по которому узнают Россию. Значение министра культуры зависит от нескольких элементов: от него самого, его отношений с шефом (премьер-министром и президентом), его бюджета и компетенции при распределении имеющихся финансовых средств. Когда я смотрю на Польшу, то могу сказать, что в моей финансовой власти лишь 25%. Но что касается возможности оказания определенного влияния, эта цифра вырастает вдвое.
– Что касается личных вкусов министра, как часто вам приходится делиться тем, что действительно нравится, говорить об этом?
– Приходится быть осторожным. Помню свое первое интервью. Меня спросили, что я люблю, например, в театре. Я ответил – Чехова, Достоевского. А потом испугался, что сразу же появится много заявлений на дополнительную дотацию спектаклей по Чехову и Достоевскому. Так что приходится сдерживать себя. В течение Шопеновского года я побывал на 56 концертах. Они были очень разные. Я смотрел спектакли при 40-градусной жаре и при температуре –30. Это очень важный опыт.
Георгий Соловьев 
