Григорий Заславский
Агент Зимин, он же Шипов (Андрей Кондаков), радуясь жизни, не спешит разоблачать контрреволюцию...
Фото с официального сайта театра
Первые показы «Похождений Шипова» в театре Et Cetera прошли еще летом, накануне закрытия сезона, официальную премьеру сыграли осенью, в новом сезоне. Герои авантюрного романа Булата Окуджавы во многих случаях произносят чрезвычайно злободневные реплики, однако публика пропускает их мимо ушей.
Появление романа или повести Окуджавы в глухие времена застоя сегодня представляется событием почти невероятным, куда более невероятным, чем события, которые описываются в этом сюжете, имеющем еще и второе название – «Старинный водевиль», а в подзаголовке уточнение: «Истинное происшествие». Тайная полиция «широко простирает руки свои в дела человеческие», не хуже химии – из известного афоризма, приписываемого Михайле Ломоносову. Видит, как рентген, всё и всех. Но выбор «руководства» падает на секретного агента Шипова, а тот просаживает деньги в кабаках, хотя ему надлежит быть в Ясной Поляне и там разузнать все подробности жизни крестьянской школы... Занятная история. Писатель, имеющий вкус к авантюрному повествованию, мимо пройти не мог. Через несколько лет роман Окуджавы «Путешествия дилетантов» вызвал целую бурю – в частности, были читатели, возмущенные тем, как нерусский вторгается в интимные дебри русской истории. А «Шипов» – прошел, проскользнул незаметно, не вызвав ни у кого подозрений.
Дорожная история. На сцене театра Et Cetera – бег по кругу выстроенной художником Эмилем Капелюшем дороги, на сцене подобной карусели. Взбираешься на колеса, опускается дуга с оглоблями, и так, на одном колесе, и кружат по Петербургу и меж городами российскими, до Москвы, до Тулы, до самой Ясной Поляны полицмейстеры, секретные агенты, князья с генералами.
Нина Садур написала пьесу по когда-то очень популярной повести Булата Окуджавы «Похождения Шипова». Сюжет, кстати, только начнешь вспоминать его, тут же радует непреходящей своей злободневностью. Там о чем? Как мобилизуют некоего секретного агента, специалиста по мелкому жулью, требуют от него разобраться, что за тайные собрания проходят у Льва Николаевича Толстого в Ясной Поляне, чему там учат неграмотных крестьян учителя, набранные из отчисленных по разным революционным провинностям студентов.
Пьесу Садур поставил Сергей Грицай, известный больше как хореограф. В «Похождениях Шипова» (все-таки – старинный водевиль!) много танцев, музыки, песен.
И – вот сюжет, который в России, вероятно, приятно отзывается в любое время: агент оказывается натурой увлекающейся и пьющей, деньги, которые ему исправно выделяются полицейским ведомством, проматываются в трактирах, впрочем, в подтверждение немалых бюджетных расходов Шипов (он же – агент Зимин) исправно шлет наверх депеши со все более и более пугающими донесениями... Сам Лев Николаевич Толстой на сцене не появляется, как Пушкин – в булгаковских «Последних днях». Хотя до Ясной Поляны агент в конце концов добирается, и там тетка и сестра Льва Толстого становятся свидетелями и жертвами полицейского обыска.
Спектакль не так подвижен, как рассказ, хотя и музыки, и шуму на сцене много. Впрочем, несколько ролей откладывается в памяти. Первым номером – Шипов, которого играет Андрей Кондаков. Ленивый, сперва радующийся тому, на какую высоту взлетел вдруг, но правды этого скрыть он не в силах и потому на каждом перекрестке успевает рассказать про свои успехи. Рассказать – не сделать, для дел ни сил, ни денег у него уже не остается. И Марина Чуракова – в роли вдовы, которая в какой-то момент заполняет все мысли героя, а затем составляет счастье его. Впрочем, как всякая вдовушка, замужество не воспринимает как окончательный и бесповоротный выбор, поскольку рядом имеются еще два претендента и на руку ее, и в еще большей степени – на удовольствие провести с нею ночные досуги... «Ночные досуги» идут на ура, публика живо реагирует на веселую путаницу, связанную с возможностью или невозможностью ночных свиданий и соединений. И тут с некоторой печалью приходится констатировать: живая реакция на то, что видит глаз, в нынешнем театре идет рука об руку с очевидным равнодушием к тому, что требует от зрителя хотя бы краткого раздумья или напряжения памяти. Скажем, в первом действии на сцене появляются несколько студентов – из тех, что едут в Ясную Поляну учить там крестьянских детей. Один из них рекомендуется: «Родион... Романович!» – в зале засмеялись двое, остальные пропустили мимо ушей имя-отчество, которое вроде бы должны знать из школьной программы. Время, когда публика напряженно выискивала в театральных диалогах тут и там рассованные по карманам фиги, безвозвратно ушло. Осталось в прошлом.
Вот такая история. Местами даже очень смешная. Не раз, впрочем, запинающаяся на песнях и танцах, когда, сидя в зале, ты видишь, как же весело и хорошо на сцене актерам, сколько удовольствия они извлекают из этих песен и танцев, как, не жалея энергии, играет Шипова Андрей Кондаков... А ты сидишь и ждешь, когда же закончатся песни и танцы и сюжет снова тронется в путь, по бескрайним российским дорогам и по бездорожью российских сюжетов.
