Запретили-разрешили

В «Запретной любви» слышны опереточные нотки.
Фото с официального сайта «Геликон-оперы»

Дмитрий Бертман поставил в «Геликон-опере» «Запретную любовь» Вагнера. Сюжет этого опуса, а точнее, его сценическая интерпретация пришлись в театре ко двору.

Как всякий современный художник, Бертман ставит про то, что видит и чувствует. В данном случае он даже не боится говорить о личном открыто. А личное для него в последние несколько лет – Театр на Большой Никитской и долгий и тернистый путь к его открытию, которое, надеемся, не за горами.

Молодой Вагнер (а это его вторая опера) написал либретто по Шекспиру, точнее по пьесе «Мера за меру». Речь здесь идет о самодуре – сицилийском вице-короле Фридрихе, который вздумал запретить увеселения и свободную любовь. Первую жертву – Клаудио – казнят уже завтра. Хитрая Изабелла придумывает, как спасти беднягу – нужно исхитриться и заставить самого вице-короля предаться прелестям свободной любви. Изабелла соблазняет вельможу (и дает согласие на свидание в обмен на отмену казни Клаудио), но вместо себя на свидание подсылает Марианну – брошенную возлюбленную вице-мэра. Тот на свидание явился, но указа не отменил – подлый! На счастье сицилийцев, в дело вмешался сам король и спас ситуацию. Попутно разворачивается интрига Дореллы, которая намерена во что бы то ни стало завладеть частью Двора счастья – его строительство, кстати, тоже было под угрозой запрета.

На сцене – фрагменты эскизов Театра на Большой Никитской (художник – Хартмут Шоргхофер, частый соавтор Бертмана). В общем, нетрудно догадаться, о чем поставил спектакль Дмитрий Бертман. О любви, от которой ни он, ни артисты «Геликона» не в силах отказаться – от любви к своему театру. При желании в персонажах можно угадать участников прошлогодней драмы – тут и члены общественного движения, и неповоротливые чиновники, и закулисные интриганы, и смелые, не теряющие оптимизма «пострадавшие».

В какой-то момент, конечно, от поисков сравнений с конкретными персонажами отвлекаешься – переключаешься на музыку. Такого Вагнера действительно мало кто знает. В его единственной комической опере отчетливо звучат опереточные нотки – особенно в увертюре, которая, кстати, в этой постановке начинается со звука дрели – Константин Чудовский так и довел вступление до конца, не снимая строительных перчаток. Здесь еще велико влияние итальянских партитур – Изабелла катается по полу, доводя до ручки Фридриха, под распрекрасную арию бельканто, и с обеими задачами Марина Карпеченко справляется на ура. Даже с тремя – ее монашка, владея искусством соблазна, остается именно комической героиней. Другая солистка театра – Елена Семенова (в роли брошенной, но все еще любящей Марианны) – составляет прекрасную пару своей наперснице, так что вспоминаешь о золотых временах «Геликона», когда все девицы были как на подбор, одна другой голосистей. Впрочем, и солисты не отставали: очень хорошо выступил тенор Али Магомедов – новое «приобретение» театра, практически дебютант; а вице┘ ммм┘ король в исполнении Алексея Дедова был ну уж очень органичен.