Аполитичный модернист

Роман Григорьевич Виктюк, который весь – стремление и полет, взмах и взлет руки, пальто в пол и нараспашку, умопомрачительные пиджаки, все – дорогие и фирменные, и равноценные им очки, скрывающие взгляд, дожил до тех лет, когда режиссеров принято записывать в патриархи.

Виктюк в патриархи не очень годится, он же – из тех, кто хитростью попал в профессию, – учился ведь в ГИТИСе на актера. После запрещенного его спектакля по пьесе Петрушевской «Уроки музыки» не выпал в осадок, умел говорить витиевато, а чиновники стеснялись признаться, что не понимают, о чем, собственно, речь, кивали головами, пока он улетал в какие-то горние выси, разливаясь соловьем про «поэтику духовного ландшафта».

Его спектакли – это галерея великих актеров и актрис второй половины ХХ века. Актеры, а особенно актрисы, его любили всегда и любят за роли, которые он создал для них. Маргарита Терехова, Людмила Максакова, Лия Ахеджакова, Марина Неелова, Татьяна Доронина... Кого он обошел своим вниманием? Всех облагодетельствовал. Давид Самойлов написал однажды: «Я сделал вновь поэзию игрой», за что другие, более серьезные поэты Самойлова корили. Виктюк режиссерское дело, где – все знают – правят интриги и прочая злоба, превратил в нечто легкомысленно-увлекательное, где легкий матерок не отменяет парения в тех самых горних высях и космосе великих душ. Он даже темные очки не снимает, приходя в театр, по собственному его признанию, чтобы не видно было, как он дремлет на чужих спектаклях. Хулиган! Шутливый гений. Неисправимый театральный безобразник, до мозга костей эстет, родом из европейского Львова.

Пряный, утонченный, эстетствующий – все эвфемизмы, но одновременно все так и есть. Самый известный его спектакль – «Служанки», безо всяких скидок и преувеличений, конечно, шедевр, причем и самая первая версия, в «Сатириконе», где все четыре актера, игравшие женские роли в криминальной драме Жана Жене, были первачами, и нынешняя, то ли третья, то ли уже четвертая редакция, с новым призывом актеров Театра Виктюка, – снова шедевр, хотя кого сегодня можно поразить тем, что женские роли играют мужчины. Уже все можно и, как говорится, не наказуемо... Значит, спектакль был больше «подсудности» подспудно поднятых тем. Начнешь перебирать, выйдет, что, не получив ни единой «Маски» и Премии Станиславского, он не раз определял своими спектаклями не только темы – о чем потом говорили в светских кругах столицы, но театральную жизнь, шире – вектор развития театра.