За выбор или против него

Иногда современное искусство и зритель расходятся в разные стороны.
Фото РИА Новости

Бюджет основного проекта нынешней биеннале сократился. От Минкультуры получили только 52 млн. руб., еще собрали 10–12 млн. спонсорских денег. Впрочем, назло обстоятельствам, программа демонстрирует изобилие. Поговорим про изобилие, про выбор.

Главной выставке «Переписывая миры» одной площадки не хватило, поэтому любопытствующим предстоит совершить марш-бросок от ЦУМа до ArtPlay. Строго говоря, принцип распределения работ между ними не ясен. А видео «Фьюжн» про футбол как бизнес от Ингеборг Люшер, кажется, даже повторяется и там, и там. Но сейчас речь не про главный проект, а вокруг него. Когда раскрываешь биеннальное расписание, тут разнообразие спецпроектов и показов параллельной программы поражает еще больше. Всего их около сотни – получается, в среднем по три в день, если смотреть без выходных в течение месяца с хвостиком. Причем открываются они нередко в один день, почти одновременно, но разнесены географически. Какие возможности сулит такая множественность и чем она чревата? Успеть хочется везде, но как?

«Камнепад» спецпроектов широко раскинувшейся биеннале вытягивает из сознания «Ионыча», когда звуки фортепьянного пассажа походили на осыпь камней, а Старцеву разом хотелось и на барышню поглядеть, и чтобы они перестали уже сыпаться.

Во время работы биеннале в Москве сложнее найти выставку, НЕ включенную в биеннальный марафон. Все вернисажи, кажется, автоматически приписаны к этому фестивалю. Взять хоть Винзавод – круглогодично живет в своем режиме, устраивая в один прекрасный вечер серию открытий. Нынче всю эту серию оптом подверстали к биеннале, хотя качественно в выставках не поменялось ничего – лишь статус. И такая история уже описана в классике – Гоголем. Называется «Женитьба» – разборчивая невеста там все сокрушается: «Послушай, Феклуша, как же это, если я выйду за него замуж и вдруг буду называться Агафья Тихоновна Яичница? Бог знает что такое!»

Необычно в программе Московской биеннале находить показы в Екатеринбургском и Нижегородском филиалах Государственного центра современного искусства, в киевском «Мыстецком арсенале» и даже в лондонском фонде Calvert 22 (учрежденном Нонной Матерковой). Для примкнувших площадок тут, очевидно, способ заявить о себе, для биеннале – все то же распространение вширь. А зачем?

Комиссар Московской биеннале Иосиф Бакштейн рассказывал, когда в 2005-м она только появилась, сформулировали несколько главных принципов-целей – в частности, про легитимацию современного искусства и консолидацию сил на арт-сцене. Консолидацию в данном случае запишем на счет широкой биеннальной географии. Увы, как показывает статистика посещаемости, современное искусство у нас все еще на вторых ролях по отношению к впитанной с пылью букваря классике. Может, таким изобилием contemporary art пытается заявить, что вот – есть и развивается? Один в поле не воин? Выведем целую армию. Как это по-нашему┘ Конечно, параллельная программа, спецпроекты есть у любой биеннале, но...

Но загвоздка, во-первых, в том, что количество выставок нередко бывает дискредитировано их качеством. А во-вторых, чем больше поставлено для зрителя потенциальных целей притяжения, тем больше НЕвнимания он уделит каждой. Contemporary art, может, и не прочь рассказать «о времени и о себе» – да собственный город к нему остается глух. Мало рекламы. Приезжаешь в Венецию, в Вену, в любой европейский город – везде, начиная чуть ли не с аэропорта, выставочные афиши – кажется, весь город живет художественной жизнью. Она буквально висит в воздухе, как плакат.

У нашей биеннале афиши есть – геометрия красного с белым, но их мало, так что говорят они, можно сказать, шепотом. Давно известно, приезжающие в столицу иностранцы теряются, где им увидеть современное искусство. В городском пространстве это биеннальная инъекция, то, как современное искусство разливается по московским венам, практически не обозначено. Выходит, маршруты знает относительно небольшой круг посвященных. Чтобы привлечь новую аудиторию, можно было ну хотя бы сделать бесплатные буклеты-гиды, буклеты-карты, где тем самым красным по белому – прочертить удобные маршруты. Словом, упростить дорогу к актуальному искусству и убедить, что вот это – действительно важно. Пока внутренняя – художественная – инфраструктура плохо налажена.

Что говорить, даже биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?», которая и младше, и куда менее статусная, уже бранили за экстенсивное развитие, ушедшее в количество. Теперь выяснилось: на третьем смотре будущим летом будет всего три площадки – главная в ЦДХ и спецпроекты в Московском музее современного искусства и в Государственном центре современного искусства. Все остальные заявки на участие прежде рассмотрит куратор биеннале Катрин Беккер: отберет либо отсеет. На пресс-конференции замминистра культуры Павел Хорошилов сказал, что он – «категорический противник обширных параллельных программ». Можно, конечно, поспорить, только если количество не вредит всему остальному.

В контексте нынешней Московской биеннале – понятно, работа проделана огромная, сил потратили уйму. Конечно, голосуешь за возможность выбора. Главное, чтобы выбор не обернулся неразборчивостью. Когда бежит марафонец, которым сейчас становится зритель, он смотрит вперед – не по сторонам. Существует понятие музейной усталости. Однако усталость можно и пережить, потерпеть, лишь бы она не переросла в отвращение.