Сложно сложено

По всему зданию Московского музея современного искусства на Гоголевском распространилась экспозиция, посвященная вопросам коммуникации и ее границ в искусстве. Изначально проект был задуман как запоздавшая ретроспектива к 10-летию российской группы ESCAPE, ведущей отсчет с 1999-го. Но первоначальная идея скоро обросла новыми замыслами, добавились новые художники, в частности, в России еще не выставлявшиеся. Именитый куратор Виктор Мизиано называет свое детище исследованием и считает провокационным. Исследование это, кстати, ищет зрителя даже на улицах.

Смотреть эту выставку – дело не из легких. Она так много хочет сказать, так много на зрителя валит проблем, что он, конечно, задумывается и внимает, но все ж таки выкатывается из музея придавленный валом рассуждений. Экспозиция очень умна, но несколько тяжеловесна от обилия экспликаций и документаций. На вернисаже, правда, картину скрасила невеста. Она ходила и продавала цветы, опровергая общеизвестное: в такой день их дарят ей. И ставя в тупик не оповещенных о том, что зрительская реакция – часть перформанса художницы Иржи Кованда «Что значит работать?».

Надо сказать, «Невозможное сообщество» привлекло внимание еще до того, как стала видна эта его умная тяжеловесность. За несколько дней до открытия и накануне угарных празднований Дня города с фасада здания на Гоголевском исчез баннер словенского объединения IRWIN, где по красному фону шла надпись «Пришло время для нового государства! Говорят, там возможно счастье». В Сети причину искали в неминуемо надвигавшемся празднике – мол, попросили не портить москвичам настроение. В комментарии корреспонденту «НГ» директор ММСИ Василий Церетели сказал, что дело в несогласовании с Москомнаследием. Работа провисела на фасаде три дня, после чего в ММСИ узнали: на памятниках архитектуры запрещено вешать баннеры, закрывающие больше трех окон. «Я думаю, что, если бы он был узким. никаких проблем бы не возникло», – говорит Церетели. Объект собирались перенести в музейный двор, но тут уж воспротивился художник: смысл произведения – в работе на городскую среду. «Контакт» с ней уже состоялся, поэтому разворачивать все заново внутри незачем. Можно припомнить, что в Москве были уже сложности с внедрением contemporary art в город – пару лет назад не удалось реализовать уличный проект английского скульптора Энтони Гормли, который задумал разместить скульптуры на крышах в центре.

Но в городскую среду «Невозможное сообщество» все же проникло. На Патриаршем мосту с помощью Альберто Гарутти будут ярче зажигаться фонари всякий раз, как в одном из роддомов появится новый человек. На башне гостиницы «Пекин», окна пульсируют красным в такт сердцу художника Вадима Фишкина. А Йенс Хаанинг выпустил из репродукторов кинотеатра «Художественный» в городское пространство «Вьетнамские анекдоты», ведь непонятный язык – не основание отвергать другую культуру.

Проект, кстати, сложился, можно сказать, не благодаря, а вопреки. Просто все участники ESCAPE кроме Валерия Айзенберга – Антон Литвин, Лиза Морозова и Богдан Мамонов – поначалу не очень-то верили в «попытку восстановления 10 лет творчества людей, которые имеют сложные отношения». Но вот, решили попробовать. Получили, как охарактеризовал показ Церетели, «новый формат персональной выставки». Где юбилей одной группы отмечают сообща, коллективным раздумьем.

Показательный момент: выставка Мизиано не включена в параллельную программу Московской биеннале. Нынешнюю выставку он связал с рассмотрением «драмы человеческой совместности». И, конечно, что в истории с ирвиновским баннером, что в неучастии в биеннале, к которой всеми силами стараются присоседиться галереи и некоторые музеи, что в выходе искусства в городскую среду, в походе его за разговором с каким-нибудь случайным человеком из города – как раз и разворачивается такая драма. Да, воспринимать музейную часть бывает утомительно. Но сейчас тот случай, когда стоит совершить усилие и сходить. Ведь этот просмотр на самом деле – завязка диалога.