Живые и мертвые

МХТ имени Чехова открыл новый сезон и сразу сыграл премьеру, кажется, это в принципе первая премьера нового московского сезона. Спектакль по роману Булгакова «Мастер и Маргарита» доверили поставить режиссеру из Венгрии Яношу Сас, свободному от всех наших заклятий. Эта свобода наверняка вызовет недовольство у части публики, хотя успех спектаклю все равно обеспечен.

Воланда в спектакле венгерского режиссера Яноша Саса играет Дмитрий Назаров, которого миллионы телезрителей знают по кулинарной телепередаче, меньше людей – по ролям в Малом, Театре Российской армии, в последние годы – в МХТ имени Чехова. Уже это назначение – свидетельствует: иностранный постановщик свободен от всех наших штампов о том, кто и как обязан выглядеть. Впрочем, Понтия Пилата доверили сыграть Николаю Чиндяйкину, который, внешне напоминая прежнего московского мэра Юрия Лужкова, в общем, укладывался в сложившуюся российскую традицию. Эту роль ведь играли до Чиндяйкина Михаил Ульянов и Кирилл Лавров, известные в том числе и ролями крепких советских военачальников и хозяйственников.

Спектакль, который в МХТ поставил приглашенный из Венгрии режиссер Янош Сас, начинается в отличие от романа Булгакова не на углу у Патриарших, где Аннушка проливает масло, а в древней Иудее, со сцены распятия Иешуа. И вот тут – первая большая неправда. Сегодняшние режиссеры любят использовать на сцене видео, особенно, конечно, когда средства позволяют. В Художественном театре позволяют. И вот весь в кровавых подтеках Иешуа (его играет актер Игорь Хрипунов) мучается на кресте, вернее, креста на сцене нет, зато на двух или даже трех экранах мы видим крупный план аккуратно подкрашенного кровавой красочкой лица и театральное изображение страданий. Вот так же сыгранное на сцене, думаю, это не вызвало бы сомнений, но у театра и кино – разные законы и разная правда. Правду крупного плана актер не выдерживает, тем более что страдания его во весь экран повисают в театральной тишине, а в кино бы, конечно, были поддержаны многочисленными правдоподобными шумами – все же ясно, Голгофа, жара, люди вокруг смотрят, как распинают... Кстати, люди, массовка – еще одна настоящая беда премьеры. Массовку, можно вообразить, набирали просто из первокурсников, только-только зачисленных в театральную школу. Они выходят и стоят, а в театре, кто выходит на сцену, неминуемо должен что-то играть, двигаться – не как в жизни, а как на сцене, ну, это все прописные истины, даже неловко говорить.

Вообще, глядя на сцену Художественного театра имени Чехова, среди других первых мыслей, – надо бы иногда запретить театрам тратить деньги на премьеры. Актер и коврик – вот и все, а когда на сцене то дым коромыслом, то работает какая-то дождевая распыляющая установка, то мостики какие-то сгибаются, то разгибаются, какой-то станок движется туда-сюда, уже и не разобрать, хороший спектакль или так себе.

Дальше – мелочи. Видишь многократно обыгрываемые панцирные кровати – вспоминаешь недавно вышедший в Петербурге спектакль Йонаса Вайткуса, там эти самые кроватные сетки – главные помощники актеров в «Мастере и Маргарите». Белая пачка бумаги – речь же о рукописях, – конечно, рассыпается откуда-то сверху, и листы красиво планируют на сцену. Как же без этого штампа?! Как от осени – не спрятаться, не скрыться...

Ну и, наконец, о главных героях. Анатолий Белый – хороший актер, но тут, в роли Мастера, мешают поверить в его игру постоянный наигрыш, какие-то театральные позы, совершенно чуждые драматическому и, в общем, простодушному характеру булгаковского героя.

Хороша, как ни странно, Наташа Швец в роли Маргариты. Как ни странно – потому что к этой героине у каждого особый счет, и можно лишь посочувствовать актрисе и восхититься ее отваге, но тоже беда. После мази, конечно, Маргарита должна превратиться в абсолютную красавицу, в абсолютную, то есть целлулоидную, голливудскую, где силикон, я бы сказал, ценнее всего натурального, а Швец – красива, конечно, конечно, красива, но – человеческой, естественной красотой. А это – не то, что нужно. Принять актрису в роли, кроме прочего, мешали и очевидные проблемы с речью – с «ч», «ц» и «з». Извините, конечно. Назаров в роли Воланда – поневоле сравниваешь – проигрывает всем виденным киновариациям, слишком уж оперный, даже опереточный, не настоящий. Конечно, забавен номер в начале второго действия, где Игорь Верник выходит практически в роли самого себя (хотя в данном случае – в роли Жоржа Бенгальского), но для трех с половиной часов – этой радости явно немного.

В итоге пока что несомненно хорош только Игорь Золотовицкий в роли Берлиоза, но, к сожалению, ему, как и положено сюжетом, довольно быстро отрезают голову. А жаль – вот он играл смешно.