Руруа уволил Стуруа

Этого решения министерства культуры ждали давно. В кулуарах уже в течение месяца упорно обсуждалась тема отстранения Стуруа от должности художественного руководителя Тбилисского театра имени Шота Руставели. Слишком уж жесткими были последние заявления режиссера, словно он чуть ли не намеренно играл с огнем. Очередным вызовом прозвучала и последняя премьера Роберта Стуруа, пронизанная явными политическими намеками. Спектакль называется «Сезон охоты», и в его основе - современный материал. Спектакль напомнил скандально известную постановку Стуруа «Солдат, любовь, охранник и президент», положившую начало длительному противостоянию режиссера и властьимущих. С тех пор прошло больше пяти лет – и вот новый поворот┘ Стуруа больше не художественный руководитель театра имени Ш. Руставели. Об этом официально заявил на брифинге министр культуры Грузии Нико Руруа. Причина тоже была названа: ксенофобские высказывания режиссера. «Освобождение Стуруа очень принципиальный вопрос, - заявил Н. Руруа. - Государство, которое по своему положению является мультиэтническим и мультикультурным, не смирится и не будет финансировать ксенофобию».

Но в национальную нетерпимость маэстро верят далеко не все┘

- К ксенофобии Стуруа не имеет никакого отношения. Робик и ксенофобия – понятия несовместимые, - считает режиссер Кети Долидзе. – Отставка режиссера – чисто политическое решение. Так что второго Ларса фон Триера, сболтнувшего лишнее на Каннском фестивале, из Роберта сделать не смогут. Я давно ожидала этого решения властей. Считаю, что так поступить со Стуруа – гадко и недостойно. Уверена, что в стране, где правит страх, не может быть великого искусства и блестящих спектаклей. Что же касается Роберта, то сейчас он будет повсюду востребован еще больше!

Актриса театра имени Ш. Руставели Марина Джанашия:

- О тех, кто уводил Стуруа, забудут завтра, а вот Робика и то, что он сделал для мирового театра, не забудут никогда. Он входит в десятку лучших режиссеров мира. А его так называемая ксенофобия – выдумка, надуманный повод! У Стуруа много друзей среди армян, представителей самых разных национальностей┘

Режиссер Гига Лордкипанидзе:

- Освобождение Стуруа с должности художественного руководителя – катастрофическая, непоправимая ошибка. Уволить режиссера мирового масштаба! Как это можно было допустить? Робик это переживет, но переживет ли грузинский театр, это еще вопрос!

Театровед Ирина Гогоберидзе:

- Освобождение Стуруа с должности худрука – это «оголение» грузинского театра. И это вовсе не решение какого-то вопроса, а попросту┘ отстранение. Но возможно ли «отстранить» Стуруа от театра? Ведь он всегда был камертоном грузинской сцены. Его спектакли – это мастер-классы для режиссеров разных поколений. Стуруа останется Стуруа. Это мы его теряем! Обидно, что уникальный талант Роберта Стуруа не был признан на родине национальным достоянием для пропаганды грузинского театрального искусства во всем мире – как это происходит в странах Европы, Японии┘ Что ж, видимо, нет пророка в своем Отечестве! Театр – искусство эфемерное. Но существует память, и будущим поколениям станет со временем понятно, что мы потеряли┘ Конечно, театр Руставели не в первый раз меняет руководителя. Такая уж сложилась традиция: один режиссер уходит, другой приходит┘ И все-таки в голове не укладывается эта реальность – Стуруа уволен?! Надеюсь, он все-таки не уедет из страны и будет ставить здесь спектакли.

Актер театра имени Ш. Руставели Заза Папуашвили:

- В стране разрушается все ценное, существенное. Но, похоже, тем, кто это делает, все безразлично! Они не ведают, что творят. Но это наша реальность, и мы должны действовать мужественно, честно, талантливо и с любовью, чтобы защитить не только Стуруа, но и вообще грузинский театр, культуру, страну. Что касается Роберта, то это ведь не просто режиссер. Благодаря ему грузинский театр постоянно развивается, двигается вперед...

Итак, Стуруа освобожден с поста художественного руководителя. Точнее сказать, в театре имени Ш. Руставели ликвидирована сама эта должность. Поговаривали, что аналогичное произойдет и в других театрах. Но┘ пока все остается по-прежнему. Во главе театра Руставели остается управляющий Заал Чикобава, сохранивший за собой кресло. Однако введена и новая должность – творческий директор. Им стала актриса Марина Сагарадзе, дочь известного актера-руставелевца Гурама Сагарадзе. Предполагается, что она будет заниматься вопросами пиара.

Итак, Стуруа уволен властью. По иронии судьбы, именно эти темы: человек и власть, власть и народ – важнейшие в творчестве режиссера. В период политических обострений они обретают новое, философское звучание. Сравнительно недавно режиссер вновь размышлял об этом:

- С античных времен тема власти является краеугольным камнем всех пьес – начиная с «Царя Эдипа», «Антигоны», «Электры»┘ А шекспировские трагедии? Все они о том, что люди так и не смогли придумать ничего, чтобы спасти мир от этой чумы – страшной болезни, которую вызывает кресло или трон. Я жил в такое время, когда об этом нельзя было говорить вслух и приходилось прибегать к иносказанию. Но иногда высказывались и достаточно прямо. Ведь переносить несправедливость, беззаконие, насилие нормальному человеку очень трудно. Не потому, что это совершают с ним, а потому, что он видит в этом какую-то закономерность, которая, казалось бы, допущена свыше. И художник, писатель, режиссер стараются как-то снять обвинения Всевышнему. Видимо, это какие-то очень жестокие испытания для всех нас. По этой причине мне и приходится так часто обращаться к теме власти. Тем более что я нахожусь в стране, где этот вопрос все время обостряется.

Идеальное государство, видимо, невозможно. В истории были очень маленькие островки справедливой власти, но им было отведено столь короткое время, что руководители многого просто не успевали сделать┘ Наверное, мы не должны обращать внимание на то, что происходит во власти. Народ и не обращает. Он продолжает любить, рожать детей, пахать, строить.

Когда мы ставили классику, весь СССР говорил правду, используя наивные символы. А сейчас стало как-то неудобно высказываться «через кого-то». Театр Руставели всегда отличался тем, что никогда не лгал народу – за исключением очень короткого периода после расстрела режиссера Сандро Ахметели и до прихода нового поколения в конце 40-х┘ Поэтому однажды я собрал труппу и сказал, что сейчас мы должны обо всем говорить прямо. Конечно, мы будем выражать это на языке искусства, но не станем прикрываться какими-то иносказаниями. Зритель зачастую не понимает аллегорий, ассоциаций. Это ему чуждо, он просто следит за развитием сюжета. Театр – это все-таки сложный вид искусства, не менее сложный, чем абстрактная живопись. Даже театроведы не всегда правильно анализируют спектакль. Поэтому иногда хочется что-то сказать зрителю без всяких сложностей и лукавства. Мой диалог с властью, как и сама жизнь, стал намного жестче. У меня не было и нет никаких иллюзий в отношении власти┘