Афроамериканская мечта

Полвека назад спектакли Эйли были тем же, что и речи Мартина Лютера Кинга.
Фото ИТАР-ТАСС

В 1997 году Московский музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко организовал в России первый Американский фестиваль современного танца (ADF). Потом были ADF/Россия, две версии EDF (Европейского фестиваля современного танца), шумные гастроли. В 2003-м возникло название DanceInversion, в полной мере отражающее основную цель – представить современную мировую хореографию в смешении направлений, от чистого contemporary до экспериментов академических балетных трупп. В 2011-м – новый формат.

В этот раз фестиваль продлится до декабря. В его афише – французская компания Монтальво-Эрвье, Польский театр танца, итальянский «Атербалет», Нидерландский театр танца, трехдневный Фестиваль фламенко, «Короли танца. Опус 3» и новый проект Дианы Вишневой «Диалоги». Открыл фестиваль коллектив-легенда – Американский театр танца Элвина Эйли.

Основатель труппы, чье имя она носит с первого дня, родился в 1931 году в штате Техас. Как сам не раз напоминал: «Чернокожий – в расистской стране». В конце 1950-х в хореографии он стал для афроамериканцев почти тем же, кем Мартин Лютер Кинг – в политике. Его спектакли рождала «память крови». Но этнический танец в чистом виде Эйли не интересовал. Получив из первых ног – от Лестера Хортона, Марты Грэм, Дорис Хамфри, Чарлза Вейдмана – уроки танца модерн, в 1958-м он создал собственный театр и всю жизнь развивал уникальный пластический язык. Этот язык, на котором могли изъясняться лишь освоившие всевозможные техники танцовщики-универсалы, был тем не менее совершенно определенно окрашен. Имел свои особенности «произношения» и «написания». Неповторимый колорит, обусловленный культурной и телесной памятью потомков выходцев с Черного континента.

За полвека изменилась Америка, а вместе с ней и театр Элвина Эйли. Сегодня здесь с гордостью говорят о том, что труппа – мультирасовая, а огромный суперсовременный танцевальный центр располагается в одном из крупнейших зданий Манхэттена. Компания объединяет основную труппу из 30 человек, юниоров («Эйли-2») и собственную школу. После смерти Эйли в 1989 году ее возглавила бывшая прима Джудит Джеймисон, 1 июля 2011-го уступившая пост художественного руководителя танцовщику и хореографу Роберту Баттлу.

Центральное место в репертуаре по-прежнему занимают постановки Элвина Эйли. Визитной карточкой труппы и гвоздем московских гастролей стали «Откровения». Балет-воспоминание об американском Юге на музыку негритянских спиричуэлс хореограф создал в 1960 году. Но теперь, костюмный и красочный, он показался бледнее, чем на старой черно-белой кинопленке (представление предварял пятиминутный фильм «50 лет Откровениям», снятый специально к юбилею шедевра). Стираются акценты, унифицируются пластические характеристики. Богатство интонаций и внутренний импульс уступают место энергетике мышц. Еще очевиднее потери – для трагического соло «Крик». Эйли сочинил его в 1971 году, посвятив «всем темнокожим женщинам, особенно – нашим матерям». Когда-то в нем потрясала Джудит Джеймисон. Движения ее танца рождались не в репетиционном классе. В нем кричала непорабощенная душа. Сегодня же сохранен лишь формальный рисунок. О силе былого впечатления остается догадываться.

Родившийся из уникального опыта очень талантливого человека, современный театр Элвина Эйли не увлекает ни новым видением, ни художественными и техническими возможностями артистов, ни фантазией хореографов (помимо спектаклей Эйли в программу гастролей вошли постановки Джеймисон, Баттла и Кристофера Хаггинса). Является ли потеря самобытности платой за равенство? А может, это дань эпохе всеобщей унификации и массовой культуры? Или все проще: если отец-основатель умер, не стоит подключать его детище к аппарату искусственного дыхания.