Марина Гайкович
Аида на берегу Нила.
Фото предоставлено пресс-службой Мариинского театра
Даниэле Финци Паска – режиссер знаменитого Cirque du Soleil и худрук швейцарского Teatro Sunil – поставил на сцене Концертного зала Мариинского театра «Аиду» Верди. Самым впечатляющим моментом постановки стал акробатический номер с обручем – на музыку триумфального марша.
Мысль о том, что традиционный оперный спектакль мертв, не нова. Каждый второй режиссер хочет пробудить в зрителе чувство узнавания, чтобы проблемы героев или концептуальная режиссерская идея родили в зрителе чувство – что вот это, на сцене, ну совсем как в нашей жизни. Не в смысле, что герои говорят по мобильнику и ездят на дорогих (или недорогих) машинах, клянут или славят правящую партию и т.д. В смысле, что проблемы и переживания те же. Осуществляют они «воскрешение» оперы, надо сказать, по-разному. Но все как один клянут пыльные камзолы, деревянные латы и парики с посеревшими буклями. Как будто только это убивает спектакль.
Вот и Даниэле Финци Паска пообещал, что никаких пирамид и эфиопских дворцов и в помине не будет. И сделал спектакль в минималистском стиле. Коробка сцены затянута черным, сверху спускается конструкция из светящихся полосочек – и, собственно, все. По бокам – лавки, где сидят хористы: у каждого из них фирменная сумка (с надписью «Аида»), набитая реквизитом, чтобы прямо на месте переодеваться. Хористы не зевают – за что режиссер должен сказать им огромное спасибо, иначе, как бы он ни старался, спектакль бы все равно скатился к ненавистному ходульному образцу.
Для оформления спектакля режиссер и художник по костюмам Джованна Буцци выбрали эстетику детского рисунка – образы героев, и правда, словно написаны детской рукой. Пленница Аида в красном платье с длинными рукавами и косой до земли, мечтающая о свадьбе влюбленная Амнерис – в белом, с пелеринками и роскошной шляпой. Фараон сверкает серебром, слуги тянут невероятной длины и красоты плащ, а на голове – сказочная корона-тюрбан. Эфиопы – в фиолетовом, на головах у них разрисованные бумажные пакеты с ушками. Девушки с зеркалами изображают ночную гладь Нила, слуги осыпают Амнерис лепестками белых роз┘ И правда забавно и очень красиво. Только вот насколько это приблизило переживания героев к слушателям? И что изменилось бы, если б на сцене были пирамиды и пальмы? Та же вампука.
Впрочем, основную мысль: «Чтобы не было войны» (уж если говорить детским языком) – Финци Паска, кстати, вслед за композитором все-таки проводит наглядно: отряд деревянных солдатиков рушится, как костяшки домино, в начале оперы, в конце – когда Аиду и Радамеса поглотила тьма пещеры (в виде черного купола) истерзанная муками совести Амнерис призывает к миру.
Валерий Гергиев и оркестр Мариинского театра на премьере были выше всяких похвал: были и тонкая зыбь в увертюре, и страстные драматические кульминации любовного многоугольника, и бравурная медь в торжественных маршах, и сентиментальное «Люблю и прощай» в финале. Зал криками «Браво!» встречал на поклонах Екатерину Семенчук – ее Амнерис на самом деле тронула, но очень хороша была и ее сценическая «соперница» Екатерина Шиманович.
