Искатель приключений

Фото РИА Новости

Имя Станислава Говорухина для многих особыми чернилами вписано в мечтательное детство. Да и как иначе, когда посмотрел его «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» и сломя голову побежал в школьную библиотеку за книжкой Дефо. А помните, мы жадно следили за приключениями двух сорванцов – Тома Сойера и Гекльберри Финна – и, вместе с ними исследуя таинственные пещеры, гадали, кому из друзей отдаст свое сердце утонченная красавица в кружевном платьице Бэкки Тетчер.

Или вот еще детское воспоминание. Зимние каникулы. На дворе трескучий мороз. Вместе с дворовыми ребятами летишь, отсчитывая ухабы, по крутой ледяной горке вниз, в ушах ветер свистит, а сам помнишь. Сейчас скатишься и опять глянешь на часы – их специально выпросил у отца. Потому что никак нельзя пропустить. К пяти тридцати нужно вернуться. Чтобы налить кружку молока и натереть еще теплую корочку хлеба чесноком, погасить в доме свет и забраться в кресло перед телевизором. Чтобы с Жаком Паганелем и компанией окунуться в новое приключение – «В поисках капитана Гранта».

Потом ты взрослеешь. Наступает время других переживаний, а с ними меняются и сюжеты. Читая Агату Кристи, хочется поскорей увидеть, представить, и Говорухин тут как тут, пожалуйте – «Десять негритят». В пылу всеядной юности ты за тарковским «Зеркалом», ничего толком не разобрав, отправляешься с товарищами Глебом Жегловым и Владимиром Шараповым в послевоенную, более понятную говорухинскую Москву, где «Место встречи изменить нельзя». И все так же, внемля режиссеру, ищешь вместе с ним приключений.

Так приходят 1990-е и 2000-е с их творческой как бы свободой. Старые фильмы с детства полюбившегося режиссера стареют красиво, не теряя себя. А смотришь новые и с недоумением замечаешь, как в этой самой свободе растворяется, теряется приключение.

Впрочем, Говорухин не весь исчерпывается кино, и сегодня, к юбилею в Академии художеств открывается выставка его живописи и графики, пейзажи Подмосковья и средней России, морская гладь, совсем в духе Рериха, или осень, почти левитановская. Чуть все сурово, как суровым кажется и сам неулыбчивый режиссер, с трубкой наперевес, неизменный джентльмен советского, а теперь российского кино.