Григорий Заславский
Ему достаточно просто посмотреть в зал, и публика уже влюблена.
Фото ИТАР-ТАСС
Валентину Гафту сегодня исполняется 75 лет. Театр «Современник», в котором актер служит последние сорок (!) лет, в сентябре отдыхает, как обычно, после рабочего лета, что счастливо спасает Гафта от необходимости справлять юбилей день в день. Но – не от поздравлений и возможности поговорить об одном из самых любимых актеров советского, а теперь и российского театра и кино. В «Современнике» юбилей Валентина Иосифовича отметят в октябре.
Гафт среди прочего знаменит своими эпиграммами, и, в частности, когда-то написал Лии Ахеджаковой, вовсе не желая ее обидеть: «Всегда играет одинаково актриса Лия Ахеджакова». Когда же актриса обиделась, Гафт ей, рассказывают, стал объяснять: одинаково хорошо! Вот и о Гафте тоже можно сказать, что он играет одинаково, временами кажется – вовсе не играет, что ему, чтобы обаять, расположить к себе публику, влюбить ее в себя, достаточно просто выйти на сцену, посмотреть в зал. Харизма. Нечеловеческое (то есть вернее – самое что ни на есть человеческое, мужское!) обаяние, одинаково действующее и на женскую, и на мужскую часть зала.
Глядя на него, НЕ ИГРАЮЩЕГО, «просто» живущего на сцене, о какой бы роли сейчас ни шла речь, порой задумываешься: он какой актер – в смысле: хороший или какой? Если ему и играть не надо, чтобы весь зал был у него в руках?
Или как раз это и называется – богом данный талант?
Гафт – это тоже известно – страшный самоед, из тех, кто режиссера может довести до исступления жаждой совершенства, требованием новых и новых дублей, повторения, чтобы сделать наконец как надо. Может, в этом и кроется секрет его легкой игры, на обычную игру – с потом, стекающим по щекам, с криком, неумеренной жестикуляцией – не похожую? Поразительно, что он – мастер, суперпрофессионал – не потерял способности восхищаться чужой игрой, может долго и почти взахлеб рассказывать, как его потряс Максим Суханов или Сергей Маковецкий.
Когда он говорит – на сцене ли, в жизни ли, – всегда чувствуется неслучайность каждого слова. Как пел Макаревич: «давайте делать паузы в словах»?.. Гафту паузы – любые – не страшны, он их оправдает улыбкой своей, осмысленным молчанием, мыслью – Валентин Гафт из тех редких актеров, которым нетрудно думать и на сцене, и в жизни. Он не из пустословов, и потому любую его роль можно взять и рассматривать с удовольствием. Неудовольствие в его случае может возникать лишь от того, что он мало играет: Хиггинса в «Пигмалионе» не играет, Вершинина, понятно, тоже не играет, хотя в прошлый юбилей, когда на экране возникла его фотография – с голым торсом, – зал разразился овацией. В хорошей форме! Мог бы и Вершинина еще. И Хиггинса. Харизма – или как это по-другому еще называется? Сценическое обаяние? – в общем, работает безотказно.
Как было жалко его Городничего, когда в финале «Ревизора» выяснялось, что его обманули, что он, такой пройдоха, нет, не пройдоха, а умница, ловкий умелец, сити-менеджер (слов таких, конечно, в начале 80-х еще не знали, их и не было, может статься), – и так обманулся. Гафту сочувствовали, симпатии были, конечно, на его стороне. То же самое происходило с публикой и когда он играл – до Ширвиндта – графа Альмавиву в Театре сатиры. Гафт, как известно, успел поработать почти в десятке московских театров до того, как прийти в «Современник», да и здесь целиком не остался, – играет еще в двух антрепризных проектах (это, конечно, не ерунда какая-нибудь, это – качественная антреприза, ставил спектакль Владимир Мирзоев, а пьеса – Гарольда Пинтера) и в одном спектакле Театра имени Моссовета.
Он может играть людей не очень хороших, склонных к разнообразным компромиссам, – таких, к слову, в его жизни, особенно кинематографической, было больше, но эти отрицательные черты (такое случается ведь) никогда не бросали тень на моральные и прочие качества самого Гафта, бескомпромиссного и на сцене, и, кажется, в жизни – тоже. Недаром так долго искал и не находил жену, и не женился, пока не встретил Ольгу Остроумову.
Гафт, кажется, сильно переживает (во всяком случае, одно время переживал), что несколько выпал из времени, что все или очень многие его симпатии – в прошлом. Где его учителя – Сергей Столяров, например, Василий Топорков. А зря. Глядя на него, вспоминаются песенки Окуджавы: «Совесть, благородство и достоинство». А ведь и нынешние зрители во всем этом испытывают нужду, публике нужны такие герои, которые вызывают абсолютное доверие. Как Гафт.
