В настоящем времени

Трудна жизнь Анны. У Жолдака, как и у Льва Толстого.
Фото с сайта Международного фестиваля в Тампере

В устоявшей перед жарой Финляндии проходит старейший международный театральный фестиваль. Тамперский смотр существует с 1968 года; его нынешние организаторы отлично держат баланс между «нормальным театром для нормального зрителя» и типично фестивальной продукцией для продюсеров и критиков из соседних стран, приезжающих сюда в большом количестве.

В недельной программе – масштабные спектакли об историческом прошлом Финляндии и политические пародии, камерные драмы про убийство из-за денег и остроумные игры с новыми технологиями. Все это – как правило, постановки современных пьес или тексты, сочинявшиеся в процессе работы над спектаклем. За классику отвечали русские в лице магнитогорской «Грозы» Льва Эренбурга, три года назад получившей «Золотую маску», и «Саундрамы» Владимира Панкова с проектом «Гоголь. Вечера: Весна». А также украинский радикал Андрий Жолдак, выпустивший в городском театре Турку – и очень успешно, судя по битком набитому тысячному залу, – «Анну Каренину».

Жолдаковский блокбастер изобилует как уже известными российскому зрителю провокациями в духе садомазо-шоу, так и порой остроумными играми с реальностью кино и компьютерных игр. Пробираясь к Анне (дебют Кристи Косонен, витальной брюнетки, чьим лицом и телом режиссер не устает любоваться все четыре часа действа), Вронский (Штефан Карлссон) с грохотом разбивает невидимые преграды. Охваченные страстью, Анна и Вронский скатываются с небольшого помоста на манер героев тарантиновского «Убить Билла». В таинственном лесу с качающимися деревьями Анна встречает вполне триеровскую лису. Жолдак увлечен играми с пространством и пытается доказать нам его проницаемость и отсутствие ограничений. Самым эффектным из лихорадочно сменяющих друг друга фокусов оказывается самый простой – когда Анна, истомившись по Вронскому, поворачивает огромное зеркало-окно и исчезает в другом измерении, где ее ждут любовь и смерть. Почти все происходящее на сцене дублируется и на экране – оператор, быстро и плавно передвигающийся на роликах, успевает снять несколько планов сразу.

Финские актеры – и Анна, и Вронский, и молоденькая Китти (Камилла Адольфсон), и поджарый теннисист Каренин (Петри Райала) – преданно отрабатывают режиссерские задачи, в которые входит и постоянная истерика. Куда лучше, однако, не Жолдак, срывающийся на крик, а Жолдак-маньерист, придумывающий сцену бала в духе алко-вечеринки со стриптизом, ковыляющими на каблуках мужчинами и Анной топлес.

И все-таки сфокусирован фестиваль в Тампере не на апгрейде классики, а на очень разных по эстетике, но схожих по левацкому подходу попытках осмыслить прошлое и настоящее страны. Свои истории финские драматурги и режиссеры посвящают социальным проблемам, потому на сцене – бизнесмены, строящие город будущего, русский губернатор Бобриков, в начале прошлого века пытавшийся русифицировать Финляндию, пятидесятилетний пьяница, убивший четырех полицейских, забастовщики с бумажной фабрики и узники заполярного концлагеря. Публика здесь аплодирует острым политическим шуткам и благодарно внимает политкорректному спектаклю ирландской группы Brokentalkers «Серебряные звезды» о геях и их попытках легализовать свое существование в Ирландии. Спокойного отношения к теме и такого безобидного ее воплощения – на сцене десять мужчин разного возраста, профессии и жизненного опыта рассказывают (и поют!) о своей открытой гомосексуальности – у нас, пожалуй, представить сложно.

В последние дни фестиваля своих итальянских «Барышень из Вилько» по роману Ярослава Ивашкевича показал Алвис Херманис – этот спектакль будет еще два года гастролировать по Италии и Европе, таково условие большого международного проекта «Просперо».

Польский роман Херманис уже ставил – лет десять назад в Новом Рижском театре с замечательным Виго Рога в роли Виктора Рубена – меланхоличного мужчины, возвращающегося в город, где, будучи студентом университета, учил латыни девочек из аристократического семейства. Андрис Фрейбергс распахнул вширь пространство старого дома с деревянным столом и шкафом, в котором прячутся шестеро барышень в шелковых платьях. А позади их чуть ли не во всю высоту задника набросано сено, которое девушки засовывают себе под платья, изображая беременных, и которым в финале «сервируют» стол. Алла Сигалова поставила хореографию – не танцы как таковые, а точно вписанные в сценическое действие жесты, всплески женской капризности, попытки совратить Виктора, боящегося своих желаний. Нежная песня на польском языке сопровождает эти полные ностальгии и горечи картины из прошлого. Но то ли потому, что спектакль идет на очень большой зал, то ли потому, что незабываемы те первые, латышские «Барышни», но подробности, детали, мелкая пластика жизни, так важная всегда для Херманиса, здесь рассыпаются, как пудра, которую очаровательные барышни взметают в воздух перед носом Виктора.

Финская публика, с восторгом встречающая «Барышень из Вилько», любит и театр простой, апеллирующий к обыденности – такой, какая воспета в фильмах Аки Каурисмяки. То, что здешние режиссеры и драматурги так пристально вглядываются в эту совсем не фантастическую реальность, выводят на сцену своих действующих политиков и смеются над своими главными болезнями – пьянством и агрессией, может показаться непатриотичным. На самом же деле это и есть, пожалуй, самое адекватное выражение любви к родине и своему народу.

Тампере