Марина Гайкович
Знаменитого логотипа конкурса имени Чайковского больше не будет.
Фото Сергея Приходько (НГ-фото)
Завтра в Министерстве культуры РФ состоится очередное заседание организационного комитета XIV Международного конкурса имени П.И.Чайковского. Один из пунктов повестки дня – проведение конкурса в двух городах: Москве и Санкт-Петербурге. Музыкальное сообщество в недоумении.
В пятницу автору этих строк удалось задать вопрос о вероятности разделения конкурса начальнику департамента государственной поддержки искусства, народного творчества и международных связей Алексею Алексеевичу Шалашову – этот вопрос будет решаться на оргкомитете 30 июня. Таким образом были развеяны последние сомнения относительно того, что этот, в общем, слух – чья-то неудачная шутка.
Мы не будет касаться вопроса о количестве подобных примеров, уже реализованных – они и так известны, начиная от Конституционного суда и заканчивая дорогостоящими попытками отобрать у Москвы функции Международного фестивального центра, основав Санкт-Петербургский международный кинофорум (кстати, с потрясающим бюджетом). Последний пример, в общем, вполне приемлем – ведь не стали же, скажем, часть конкурсной программы Московского кинофестиваля переносить, а организовали свой собственный. Никаких претензий.
Попробуем предположить, в связи с чем вообще встал вопрос о проведении конкурса имени Чайковского в двух городах? Самым разумным ответом будет: потому что хочется. Кому? На поверхности – председателю оргкомитета Валерию Гергиеву, а быть может, еще и каким-нибудь заинтересованным в нецелевой растрате государственных денег лицам. Но сказать общественности «нам так хочется», конечно, нельзя: она возмутится. Поэтому надо искать обходные и убедительные доводы. Итак, какое у нас самое больное место? Большой зал консерватории. Его месяц назад закрыли на реконструкцию, и как она будет проводиться, пока неизвестно – в консерватории еще только планируют поделиться информацией с прессой. Очевидно, питерский вариант в случае принятия положительного решения по «разделу» будет подготовлен на случай «отхода»: две специальности проведут в Москве, две – в Санкт-Петербурге. Или Санкт-Петербург выиграет со счетом 1:3 (в любую сторону, здесь ведь даже одно очко – выигрыш).
Но даже если гипотетически предположить, что Большой зал не откроют, нет повода задействовать соседей. Для проведения финальных прослушиваний можно было бы использовать Концертный зал имени Чайковского, Светлановский в Доме музыки, Колонный зал – здесь, собственно, всегда и проходят третьи туры. Остаются Концертный зал Академии имени Гнесиных и даже новая сцена Большого театра. На первом туре пианистов можно было бы слушать в Малом зале консерватории – он не такой вместительный, но более чем пригодный. Думаю, что подобные «расклады» есть у любого члена оргкомитета конкурса. Пожалуй, кроме Александра Сергеевича Соколова, который, как ректор, кровно заинтересован в плановом завершении реконструкции и традиционном проведении конкурса в консерватории.
Кстати, формально – точнее визуально – конкурс у Москвы уже отняли. Речь идет о новом логотипе, из которого исчезла традиционная эмблема с изображением памятника Чайковскому, что входит в архитектурный комплекс консерватории. А появилась ненавязчивая спиралька из пяти разноцветных полосочек, которая могла бы стать логотипом все равно чего, ибо к музыке (помимо количества линеек) логотип отношения не имеет. А еще внутренняя полосочка заворачивается так, словно не дорисовали скрипичный ключ. Но чтобы это считать, нужно хорошенько приглядеться. Грядущий конкурс имени Чайковского, боюсь, потребует такого же пристального вглядывания – чтобы разглядеть в нем возрожденные (и укрепленные) традиции, как это декларировал до сегодняшнего дня председатель оргкомитета.
Стоит при этом коснуться и материальной стороны дела. Во сколько раз должен увеличиться бюджет, чтобы создать две дирекции, две церемонии открытия и две – закрытия (то же количество банкетов) и даже обеспечить такую малость, как постоянное курсирование туда-сюда лиц, которые должны по статусу присутствовать то тут, то там, и прочее?
А моральной? Ведь конкурс – не только собственно состязание, но и знакомства, общение, культурный обмен. А выйдет, что участники, скажем, из Европы и Америки, за которых так активно борется оргкомитет, друг с другом так и не увидятся. Уж умолчим, как себя будут чувствовать лауреаты, они так и не смогут почувствовать общий праздник, сиротки. В последнюю очередь авторов идеи интересует вопрос работы прессы: не каждая газета, например, имеет собственного корреспондента в Петербурге, к тому же большинство московских журналистов стараются посетить все специальности, да и вообще всегда с нетерпением ждут каждого конкурса, специально не планируют на июнь отпуск и так далее. Нам, конечно, могут сказать про экраны, Интернет и прочие радости века технического прогресса, но это мало кого убеждает.
И, наконец, последнее. Международный конкурс имени Чайковского существует уже более полувека, и вся его насыщенная – радостная, трогательная, скандальная, триумфальная – история связана с Москвой. И если так сильно хочется – придумайте свой, альтернативный конкурс, уверена – инициативу поддержат. Но нельзя отбирать то, что принадлежит другим. По праву.
