Фронтовики, наденьте ордена

Старый Д'Артаньян (Алексей Левинский) в окружении дам...
Фото Михаила Гутермана

«Три мушкетера. Десять лет спустя» – таково полное название нового спектакля Юрия Погребничко, художественного руководителя театра ОКОЛО. Играя с Дюма, режиссер в данном случае имеет в виду, что 10 лет назад он уже ставил «Трех мушкетеров». А теперь решил примерно то же самое сделать с молодым пополнением.

Связь времен, против того, что, как известно, становится одной из главных и неразрешимых проблем трагедии Шекспира «Гамлет», в театре ОКОЛО не прервалась. И слава богу. Молодые поют хорошие советские песни и песенки, а три старых мушкетера, с чуть заржавевшими шпагами у пояса, время от времени пересекают сцену по диагонали. Они на посту. И старый Д’Артаньян (Алексей Левинский) в кепке-аэродроме по-прежнему готов к бою, хотя, глядя на него, можно понять, что духом он, конечно, силен, как прежде, но любая серьезная переделка может стать для него последней. Если он, конечно, в нее угодит по причине неиссякающего благородства и в непрестанных поисках новых приключений.

Спектакль начинается и... не начинается никак. Молодые актрисы и актеры, никак не обнаруживая связей с теми или иными хрестоматийными героями, то вместе, то поврозь, а то поодиночке поют, как было уже замечено, песни, преимущественно 70-х. «Королеву красоты», например. Конечно, и ей можно найти и обоснование, и применение в сюжете о подаренных и возвращенных подвесках королевы, но когда одну песню сменяет другая, другую – третья, возникает естественное волнение: в программке перечислено немало действующих лиц из романа Дюма – получится ли у них у всех произнести хотя бы по одной реплике из более чем 600-страничного романа?! Ведь спектакли у Погребничко недлинные, история про трех мушкетеров хоть и известная, а все равно любимая, из тех, которые не лень перелистать по десятому разу.

А актеры поют и поют и вовсе не торопятся приступить к сюжету, в котором в роли алмазных подвесок выступят елочные шары. Блестящие, новогодние.

Сюжет возникает чуть позже, даже не пунктиром и не в виде ключевых сцен, скорее ключевыми фразами, за каждой из которых – целая история и не одна, а сразу несколько глав. И вот они – «Три мушкетера».

Погребничко тем не менее верен себе: он плетет свой сюжет даже не на полях романа, а на дальних подступах к нему, точно пытается вычленить все, что происходило давно и не здесь, по... звукам рожка. Помните, в рассказах Мюнхгаузена сюжет об охотничьем рожке, который никак не играл, а потом выяснилось, что он просто замерз, и в домашнем тепле, отогревшись, сыграл все, что ему полагалось? Вот так примерно, из таких же примерно звуков отогревшихся в тепле «охотничьих рассказов» по мотивам «Трех мушкетеров» Погребничко складывает целую концертную программу. Нечто вроде концерта ко Дню милиции, когда о милиции вспоминают нечасто и всегда – с какою-то ностальгической нежностью, понимая, что если чествовать – то каких-то других милиционеров, дядю Степу, например, или Анискина, этаких добрых и потому, конечно, сказочных богатырей. Так же и Погребничко: верные друзья театра наверняка будут удивлены, если кто-то вдруг спросит: а где же, мол, вся история? Королева, лорд Бэккингем, Констанция, Атос, Портос и Арамис?.. Вот же они: Констанция, вправду красавица. И красавица королева. Вот постаревшие за прошедшие 10 лет Атос, Портос и Арамис... Постарели настолько, что теперь узнают, кто из них кто, по нашивкам на внутренней подкладке шляп: ах, это ты Портос... Ну, держи свою шляпу. Старые, потрепанные мушкетеры, потертые, как то самое седло, которое в песне из фильма про мушкетеров «опять скрипит».

За безмятежным пением песен актерами, главный недостаток которых – в неважном владении профессией, не теряется главная сцена. Про молодых, честно, говорить пока особо нечего: красивые, они не похожи на принципиально не актерствовавших «стариков» театра ОКОЛО. Те, ничем не похожие на артистов, в полуподвальном мире, который из раза в раз строили Юрий Кононенко и Юрий Погребничко, чувствовали себя как рыба в воде. И только в сравнении понимаешь, какого мастерства требовал этот «приглушенный артистизм».

Д’Артаньян – Алексей Левинский сам, безо всякого пафоса (какой может быть пафос у Погребничко?!) рассказывает о смерти своего героя. Слова, в общем, известные (тут понимаешь, почему режиссер столько сил потратил на то, чтобы не повторять общеизвестные слова). Но вдруг на сцену выкатывается ядро. Ядро, которое убило Д’Артаньяна. И в это мгновение Погребничко прощаешь необученных студентов и концерт советской песни. Так жалко Д’Артаньяна! Почти – до слез.