Дарья Курдюкова
Лужа, она же омут, на выставке «Show and Tell. Художник и его модель».
Фото автора
Вписавшись в программу спецпроектов грядущей 3-й Московской биеннале современного искусства, выставка «Show and Tell. Художник и его модель» заблаговременно, задолго до официального старта биеннале, расположилась на обеих площадках Stella Art Foundation. Подготовившая проект группа «Купидон» – это маститые концептуалисты Юрий Альберт, Виктор Скерсис и Андрей Филиппов. Их выставочный экзерсис – новый (или обновленный, учитывая использование работ Скерсиса 70-х годов) опыт размышления на тему визуально-вербальной модели искусства и, кроме того, попытка воссоздать концептуальную группу в реалиях нулевых годов.
В витрине зала на Мытной улице – изображения разноцветных гробов от Юрия Альберта («Кто боится красного, желтого и синего?»). На двери по-немецки – зловещее, учитывая первоисточник фразы, – «Каждому – свое произведение искусства». Подходивших к той самой двери зала на Мытной настигала рука Юрия Альберта – шлепок его поцелуя сопровождался чем-то вроде «как мы рады, что вы пришли!». Наблюдение за реакцией невольных участников этого перформанса – отдельный пункт программы: бывалых друзей сменяли слегка опешившие посетители, бормотавшие какое-то неуверенное «да, мы тоже». В таком ироничном приеме усмешка относительно традиционных тусовочных лобзаний смешалась┘ пожалуй, и с тем, что каждый пришедший – тоже потенциальная модель, модель восприятия художественного послания. Проверить это предлагалось внутри, посмотревшись в большую темную лужу «Омута» с кувшинками, из листьев которых светили газовые горелки.
Собственно, лужа, она же омут, – омут восприятия, омут культурных кодов от каких-нибудь васнецовских сказочных картинок до вариаций на тему «Кувшинок» у Моне, дело рук Андрея Филиппова. «Лютики» газовых конфорок недвусмысленно осовременивают весь опус и актуализируют его именно в российском контексте. Жаль, что вместо воды не нефть: газ и нефть – это, согласитесь, еще острее. Тогда инсталляция встала бы в один «победоносный» ряд с показанными на Венецианской биеннале наполненными нефтью и кровью Никами Самофракийскими от Андрея Молодкина. На берегу «инфернального пруда» рядком примостились «исповедальные кабинки» Виктора Скерсиса, по периметру темного зала – сентенции Альберта на тему искусства. Три работы (Альберт–Скерсис–Филиппов) наслаиваются друг на друга, и в смысловом плане тоже. Что показать и что сказать, как сказанное повлияет на просто-картинку-без-слов, какую модель интерпретации предпочесть┘ Кстати, концептуальный водоемчик с гробами и мудрствованиями развивает тему первого выступления «Купидона» в конце 2008-го на площадке ПRОЕКТ_FАБRИКА (инсталляция «Витя и зайцы», «Фрагма, прагма и энигма»). Тогда в воображаемой речке плавала лодочка-гроб с зайцами, теперь «пейзаж» населяют зрители. Собственно, вопрос соотношения картинки с толкованием, а также количества и правомерности толкований остался с тех пор, непонятно только, к чему тут понадобилась вторая часть, ретро от Виктора Скерсиса.
Площадку в Скарятинском отдали в основном реконструкциям его работ 70-х годов. Все это – завернутые друг в друга стулья, отражающее сосредоточенную физиономию читателя зеркало с формулой искусства, произвольная танцевальная программа ящиков с ремарками от «СССР и США диалог» до «ку-ку пупсик», – модели по сборке арт-объекта. В качестве ретроспективного взгляда на то, что любо-дорого свидетелям аутентичного контекста 70–80-х годов, все это вызывает почтение. Но, как показалось, чтобы как-то скоррелировать представленное с продуктом с Мытной улицы, мучиться не стали.
Значение новой выставки, надо полагать, будут оценивать в основном как будоражащую воображение констатацию объединения известных художников – вот, мол, т/о продолжает жить. Любопытно. Насколько продуктивно – еще непонятно. Инсталляция на Мытной прозвучала и держит взятую на FАБRИКЕ ноту. А вот зал в Скарятинском завис в неопределенности.
