0
1409
Газета Культура Интернет-версия

17.12.2008 00:00:00

Не о любви - о браке

Тэги: театр, премьера, мхат


В начале декабря на Малой сцене МХТ вышла премьера "Крейцеровой сонаты". Три спектакля уже отыграли, еще два - в конце декабря. Но как-то странно тихо. Хотя спектаклем, который поставил молодой режиссер Антон Яковлев и в котором главные роли сыграли Михаил Пореченков и Наташа Швец, театр может гордиться. Это - удача, на которую, если признаться, надежд было немного.

И идешь на спектакль с некоторым недоверием: в прежние годы вокруг каждой мхатовской премьеры был шум, все спешили попасть на первый же спектакль и через день рецензенты хором салютовали, выдавая на-гора десяток рецензий. И мысли - о явном несходстве толстовского Позднышева с нынешним мхатовским Пореченковым. Да и не совсем, вернее, не только мхатовским, - в первую очередь, конечно, с кино-Пореченковым, который с голым торсом выходит против мирового зла. И - побеждает. А у Толстого Позднышев - проигравший. И надо сыграть проигравшего, который к тому же долгие годы привык к роли победителя.

Еще одно "но" - имя режиссера, Антона Яковлева, сына народного артиста СССР Юрия Яковлева, который "по завещанию" Михаила Ульянова поставил в Театре им. Вахтангова "Мелкого беса", но новый худрук как-то быстро с этим спектаклем простился. Кто успел посмотреть, не жалел о нем. А разве "Крейцерова соната" будет проще, чем почти что самоигральный "Мелкий бес"? "Соната", написанная в пору, когда шестидесятилетний граф поскучнел и решительно расправлялся с забавами юности, то есть клеймил то, что в молодости полагал простительным.

На Малой сцене МХТ имени Чехова пространства, в общем, достаточно, чтобы разыграть "Крейцерову сонату" так, как написано у Толстого: едет поезд, пассажиры рассуждают о любви. И в какой-то момент выделяется из толпы пассажир и рассказывает свою историю.

Яковлев так и начинает, но потом все-таки не удерживается, может быть, не верит в готовность зрителя довериться слову, только слову, - он пускается в путешествие, вслед за рассказом "блудника" и убийцы Позднышева. А иначе как было вывести на сцену жену его Лизу (Наташа Швец) и соблазнителя-скрипача Трухачевского (Сергей Шнырев).

Поздний Толстой. Хотя, в общем, не такой уж и поздний, - впереди "Воскресение", "Живой труп", "Хаджи-Мурат", "Отец Сергий". Но мораль вывернута так, чтобы не было разночтений: Позднышев - потому что раскаяние приходит к нему слишком поздно, "впустую", Трухачевский - от слова "труха"... Определенность составляет для театральной игры определенную трудность, - если все ясно с первой минуты, что играть час пятьдесят (без антракта).

И когда от морали никуда не деться, - мораль "прёт" отовсюду в этой истории, как свет прожекторов - в широкие проемы наклонного помоста (сценография - Николая Слободяника, художники по свету - Николай Слободяник и Антон Яковлев).

Надо еще сказать - как бы в пандан Толстому - что из театра уходит культура инсценировки. В "Крейцеровой сонате" Позднышев говорит - и эту фраза переходит теперь из одной статьи в другую: "Тебе хорошо, а мне завтра на работу". В другой инсценировке, по пушкинской "Метели", которая вот-вот должна выйти в МХТ, мне рассказывали, герой просит подать французского шампанского, хотя в ту пору никакого другого еще не придумали. Это, конечно, беда. Но актеры с нею как-то - в меру своих недюжинных сил - справляются.

Так и тянет вернуться и продолжить рассказ о Пореченкове, хотя в этом спектакле по крайней мере две актерские удачи: Наташа Швец в роли Лизы, пожалуй, не менее интересна и не менее неожиданна (все-таки и в ее случае можно уже говорить о некоем сложившемся стереотипе, своего рода амплуа). Неожиданна она и по отношению к Лизе толстовской, поскольку Лев Николаевич, хоть и гнобит свои собственные страстишки, но все-таки оставляет лазеечку - кое-какая вина у него в повести переложена на плечи супруги: она первая предчувствует в жизни "не то", недокомплект, и сама готова к поиску чего-то недополученного. А у Швец Лиза - другая, воспользуемся саморекомендацией более поздней героини Толстого, - она не виновата.

У Толстого Позднышев - нестарый господин, но седоватый, Пореченкову же никак не скрыть под сорочкой и жилетом свое могучее тело. Бицепсы, трицепсы, все это играет (всю весну и половину лета плакаты с его голым торсом украшали Москву). И вдруг это все теряет смысл. В этой истории это теряет смысл. Сила-то, оказывается, не в этом. И вперед "выходит" то, что было, было силой этого актера в пору его ленсоветовской театральной молодости. Пореченков - актер-неврастеник, к этому склоняется его душа, и в этом, оказывается, его актерская сила. Не в игре мускул, - мускулы, как и сны, у всех по одним и тем же лекалам складываются, а вот нервы - нервы роявляют себя разнообразно.

И тут вдруг в толстовском проблескивает самая что ни на есть достоевщина, в Позднышеве - герой "Кроткой", который не может сойти с орбиты, кружа подле гроба с кроткой...

Пореченкова играет внезапное понимание опустошенности, в том смысле, что опустошенность уже была и в ней не было трагедии. Трагедия - как всякая настоящая трагедия - приходит с осознанием и пониманием. Вот это играет Пореченков. И вдруг отмечаешь в его игре новую - мелкую пластику, снова - как будто не от Толстого, а от Достоевского, от его героев, у которых тремор, волнение нервов переходит в тремор рук, ног и всего остального.

Вот это все - очень здорово вышло. А не здорово - то, что при обилии каких-то скрипичных звуков Крейцерова соната, сама музыка, у Толстого - важная, куда-то улетучилась, растворилась в бессмысленных звуках сплошного "музыкального оформления" (пожалуй, надо иметь большую смелость, вернее, наглость, чтобы при таком названии и при важности этой музыки пригласить в спектакль другого композитора и музыку отдать ему на откуп!). Исполненная вживую безмолвными пассажирами (точно взятый уже не у Достоевского, а у Чехова еврейский оркестрик), эта какофония способна вызвать ненависть к скрипке, да и к музыке вообще. Ничего эротического, похотливого в музыке, которая в спектакле, нет и в помине. А у Толстого ведь и музыка - под подозрением.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
887
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
1034
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
1440
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
1168

Другие новости