Наши геи в апогее

И Берлинале делает шаг в сторону гламура.
Фото автора

У Берлинского кинофестиваля традиционно два главных интереса в области кино: политика и секс. Причем последний – традиционно нетрадиционный. Каждый год директор фестиваля Дитер Косслик объявляет еще одну главную тему, обещающую пройти красной нитью через весь фестиваль. В прошлом году это был футбол, в этом – музыка.

Музыку, ясное дело, подверстали под «роллингзов» и Мадонну. Последняя путается в планах и нервирует ожидающих ее журналистов, постоянно перенося время пресс-конференции. На которую, впрочем, и так никого не пустят – места слишком мало, охотников на Мадонну слишком много.

Пока конкурсный показ захлебывается в собственном мыле, на «окраинах» фестиваля жизнь бурлит в двух основных направлениях. В Berliner Ensemble Theater прошла премьера документального фильма швейцарского режиссера Эрика Беркграута «Письмо Анне», в котором авторы задаются вопросом: «Кто все-таки отдал приказ?». Ответа, разумеется, нет. Один из самых респектабельных журналов о современном кинематографе Variety вышел со статьей, посвященной фильму, где довольно прозрачно намекается на виновников гибели журналистки, которую называют здесь все время «кремлевским критиком». На показ прибыли Йошка Фишер, Катрин Денев, Гарри Каспаров...

Фильм «Письмо Анне» сначала планировалось показать в рамках фестиваля, в программе «Форум» (одна из неосновных параллельных программ Берлинале). Но в последний момент руководство не приняло фильм, что сделало ему, разумеется, неплохую рекламу. Несколько местных печатных изданий уже побросали камешки в огород Берлинале, упрекнув его в излишней осторожности.

В определенном смысле критики фестивальной политики правы: Берлин действительно не любит влезать в серьезную политику слишком глубоко. У самого фестиваля отношения с Россией и российским кинематографом в последнее время весьма прохладные, но совсем запускать их руководству тоже необходимости нет. Берлинале вовсе не против политически ангажированного кино, однако отбирает с оглядкой на политическую ситуацию в мире. В разгар борьбы с терроризмом, например, в конкурс отбирается, а потом и получает «Золотого медведя» фильм Майкла Уинтерботтома «Дорога в Гуантанамо». Фильм хоть и был в немалой степени провокационным и вызвавшим споры в Берлине, но главные вопросы, поднятые в фильме, почти ни у кого разногласий не вызвали: Гуантанамо – плохо, с терроризмом надо бороться, но не забывать о правах человека. Вчера все смотрели единственную документальную конкурсную картину «Стандартная процедура» Эррола Морриса (США) о том, как американские военные пытают заключенных в знаменитой тюрьме «Абу-Грейб». Слушать тех, кто пытал людей, считая это своей работой и своим долгом (на этом, собственно, и построен фильм), отвратительно-любопытно. На то, похоже, и рассчитано, поэтому гражданскому пафосу есть где спрятаться так, чтобы не был виден. Ну а с критикой в адрес Кремля Берлинский фестиваль решил не связываться, и понять его можно.

В остальном же политика здесь достаточно «невинна». Вот, к примеру, немецкий фильм «Восток/Запад – секс и политика» немецкого режиссера Йошена Хика, получившего здесь награду «Тедди» пять лет назад за лучший фильм на тему однополой любви. Нынешняя работа известного критика половой нетолерантности представляет собой продолжение темы не состоявшегося в Москве гей-парада. В прошлом году гневные стрелы в адрес московских властей летели со стороны России, представившей в программу фильм Владимира Иванова «Москва. Pride-2006». Авторы ожидали сенсации, ожесточенных споров, а дождались недоуменно поджатых губ и быстро опустевшего зала. Ручная дрожащая камера, маловразумительные речи организатора несостоявшегося действа... Поднять упавшее знамя вызвался немец, который в своем фильме сочувственно отнесся к гей-проблеме в России, но усомнился в принадлежности руководителей движения к секс-меньшинствам. Мол, отсутствует чистота помыслов – только автопиар. Будем ждать следующего года – не пора ли объявить международный конкурс на лучший фильм о московском гей-параде?

Конкурс тем временем идет, если позволительно будет выразиться, «своей чередой». Идет себе и идет. Действительно – то ли чередой, то ли гуськом мелькают фильмы перед глазами, а через час стараешься не вступать в беседы с коллегами на тему «кто что видел». Через полчаса еще помнишь, через час – уже нет. Пока запоминаются только хорошие актерские работы в средних фильмах. Запомнилась Тильда Суинтон в «Джулии», запомнился Элмар Веппер в немецком «Цвете сакуры». Разумеется, Дени Дэй Льюис в «Нефти». Пока все. Негусто.

Берлин