Экспрессивно? Еще как!

Работы Кирхнера царствуют в Альбертине.
Фото предоставлено организаторами выставки

В европейском искусстве ХХ века есть авторы, практически не представленные в российских музеях. Помимо итальянских футуристов к таковым относятся и немецкие экспрессионисты. Хотя их работы – одна из вершин изобразительного.

Угловатые красавицы Отто Мюллера, непривычно очерченный мир Эрнста-Людвига Кирхнера, грозовые пейзажи Нольде, фантастические цвета Карла Шмидта-Ротлуфа┘ Неудивительно, что группу «Брюкке» (в переводе с немецкого «Мост») основали студенты-архитекторы. Произошло это в 1905 году в Дрездене. Формально группа просуществовала восемь лет, но за это время успела радикально обновить язык живописи и графики. Четверо основателей – Фриц Блейл, Эрнст Кирхнер, Эрих Хекель и Карл Шмидт-Ротлуф – манифестов не подписывали. Наверное, благодаря этому они ощутили творчество как свободу, их не связали собственные обещания, сгубившие в искусстве многих.Собственно к экспрессионизму с его буйством красок «брюковцы» приблизились после переезда в Берлин, где встретили новых друзей, Макса Пехштейна и Эмиля Нольде, и вошли во вкус темы «большой город и маленький человек». А до этого «мостовики» все больше ландшафты да ню рисовали. Благодаря им акварель – по крайней мере в немецком искусстве – освободилась от «раскрашивающих» функций, став философией переживания – формы и цвета.

«Экспрессивно! Художники «Брюкке» – под таким названием венская Альбертина представляет уникальную коллекцию 73-летнего Германа Герлингера. Это крупнейшее, наверное, частное собрание немецких экспрессионистов в мире. В Вене сейчас показывают 260 работ из 900, «обогатив» их произведениями из самой Альбертины, а также венских частных собраний.

«Обогатив» пишется в кавычках, потому что сама коллекция Герлингера не просто хороша и всеобъемлюща, но и отмечена редким в наши дни свойством. Она выдержана: собирается с 50-х годов (за первую акварель Герлингер расплачивался месяцами), а ее обновление не прекращается до сих пор.

Как нет идеальных музеев, так нет идеальных собраний. Блейля мало (его всюду мало, поскольку он все же стал архитектором), Пехштейн представлен скромно. Зато царствуют Шмидт-Ротлуф, Кирхнер и Хекель. За счет запасников самой Альбертины выделяется и Нольде, этот вечный путешественник, отправившийся в поисках новых форм даже в Океанию.

Одно время Нольде учился у Адольфа Хёльцеля. Посвященную ему выставку «Пионер абстракции» показывает венский музей Леопольда.

Хёльцеля (1853–1934) можно назвать художником для художников. Отучившись в академиях Вены и Мюнхена, в 1888 году он обзавелся мастерской в Дахау, прозванном «баварским Барбизоном». Спустя 18 лет Хёльцель стал профессором штутгартской академии, где проявил себя и теоретиком искусства, и первоклассным педагогом. Разрабатывая идеи Гете, Гельмгольца и Безольда в области учения о цвете, Хёльцель создает о нем ряд важных текстов. Его педагогические принципы использовались позднее в Баухаузе.

В Вене показаны основные этапы его творчества – от библейских картин, с их отчетливым привкусом орнаментализма, до становящихся все более абстрактными композиций. С 1905 года цвет у него играл решающую, стремящуюся к диктатуре роль. Хёльцель занимался и монументальными росписями и витражами. В музее Леопольда показывают, например, эскизы к оформлению зала заседаний бисквитной фабрики Бальзена в Ганновере, городе, где было много его поклонников.

В поздних пастелях, предвосхищающих образы Сержа Полякова и «информеля» 50-х, радикализм Хёльцеля достиг пика. От жанровой живописи XIX века к практически беспредметному искусству, погруженному в поиски цвета и массы – о таком развитии не могли и мечтать большинство его современников. Тем поразительнее избирательность памяти. В отличие от экспрессионистов, вошедших в моду в 80-е, Хёльцель остается в тени истории. Что лишний раз показывает, насколько полезна бывает прогулка по ее закоулкам.