Как провожают самолеты...

За питерский аэропорт «Пулково» борются лучшие архитекторы мира.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

В Петербурге проходит очередной знаковый архитектурный конкурс, на этот раз на новый аэропорт. Очередной – вслед за конкурсами на Мариинку-2, новый стадион им. Кирова, реконструкцию острова Новая Голландия и небоскреб «Охта-центр», как теперь именуется «Газпром-Сити». В рамках Петербургского экономического форума были объявлены результаты первого этапа конкурса.

За право проектировать новый аэропорт будут бороться британская компания Grimshaw & Partners и американская Skidmore, Owings & Merrill (SOM).

Кроме них в закрытом архитектурном конкурсе участвовали немецкая компания Von Gerkan, Marg und Partner (GMP) и петербургское архитектурное бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры», причем все, кроме российской компании, имеют большой опыт по проектированию аэропортов. Это был самый тихий, спокойный и прошедший почти незаметно конкурс из всех, что устраивались в Петербурге в последние годы. Что неудивительно: все-таки аэропорт – это не 300-метровый небоскреб, к тому же пока не определен и победитель.

Осматривая конкурсные варианты, выставленные на всеобщее обозрение в Зале инвестпроектов на площади Островского, губернатор Валентина Матвиенко сообщила: «При выборе проекта на первое место мы будет ставить соответствие нового аэропорта самым высоким мировым технологиям. Аэропорт «Пулково» должен быть самым современным в Европе». При этом она не забыла и про художественное решение: «Мы заинтересованы в том, чтобы это был не сарай для хранения сена, а архитектурный шедевр».

Москва vs. Петербург, Петербург vs. Ленинград

Функциональность или красота? Можно пройти паспортный контроль в парижском аэропорту «Шарль де Голль», не выходя из здания аэровокзала сесть на скоростной поезд и через три часа оказаться в Брюсселе и только там наконец выйти на улицу. Московские аэропорты (а они лидеры по части реконструкции) пошли по пути функциональности – в большинстве их пресс-служб даже толком не знают, кто является проектировщиком: в одном аэропорту проводился международный конкурс, а в итоге строят то, что приснилось генеральному директору, в другом были первоначально привлечены иностранные архитекторы, которых по доброй российской традиции сменили наши, в третьем и вовсе указывают вместо проектировщика подрядчика. «Сараями для сена» новые московские аэропорты, конечно, не назовешь, но и никаких архитектурных откровений не наблюдается. В Петербурге же замахнулись на создание аэропорта-шедевра.

Как в строительстве метрополитена существуют две школы, так и при проектировании аэропортов складываются два подхода – московский (функциональность) и петербургский (образность). Это не противостояние, это соперничество, которое началось еще несколько десятилетий назад. Нынешнее здание аэропорта «Пулково-1», построенное в 1976 году по проекту архитектора Александра Жука, – одно из самых знаковых зданий той эпохи, и, наверное, один из лучших по архитектуре аэровокзалов, построенных в СССР. Аэровокзал прорезают пять стеклянных «стаканов», которые, с одной стороны, придают зданию выразительность, с другой – формируют внутреннее пространство. «Пулково-1» был ленинградским ответом на целую серию московских аэропортов 60-х годов, построенных по проектам Елькина, Крюкова и др. и выдержанных в стеклянно-бетонном «интернациональном» стиле: стекляшка «Шереметьево-1» с «рюмкой» диспетчерского пункта, «Домодедово» с мощной башней, вырастающей из терминала, наконец, «Внуково» – опять же длинный корпус со сплошным остеклением. На фоне этих бодрых и легкомысленных зданий «Пулково» выглядел задумчивым интеллектуалом, рефлексирующим над 60-ми. При всей выразительности здание невероятно тесное, в чем можно убедиться каждый раз, вылетая или прилетая в Петербург. Нынешний аэровокзал просто не рассчитан на современные требования безопасности (с обязательным полустриптизом в виде снимания верхней одежды и обуви), на современные потребности – на инфраструктуру с большим количеством магазинов и кафе, в историческом здании терминала все это просто не помещается.

По условиям конкурса существующий терминал должен быть интегрирован в новый, поэтому перед архитекторами стояла непростая задача: создать не менее сильный образ, чем пять «куполов» Александра Жука. При этом в архитектуре аэропортов оригинальных приемов не так много, из самых свежих примеров – волнообразная крыша-козырек Роберта Роджерса на 4-м терминале аэропорта «Барахас» в Мадриде.

Пролетевшие фавориты

Проекты можно было посмотреть не только в зале на площади Островского, но и в интернете, причем лидерами, набравшими большинство голосов (примерно по трети), стали проекты, не прошедшие во второй тур. Это мегалитический аэровокзал, предложенный питерской командой под руководством Юрия Земцова, и функциональный вариант от немцев из GMP – два абсолютно противоположных варианта.

Проект, предложенный петербургским бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры», – очередная попытка соединить традиции прошлого и современные технологии. Авторы предложили разместить новые терминалы по бокам от существующего здания, при этом весь комплекс накрывается дугообразной крышей протяженностью почти в полкилометра. В центре сквозь дугу прорываются несколько высотных объемов, в итоге получается симметричный парадный ансамбль с курдонером и непонятно откуда высунувшимися башнями (может быть, это привет башне «Газпрома»?). Тем более что в пояснительной записке так и говорится: «силуэт комплекса┘ как бы следует за плоским горизонтом петербургского ландшафта». Если это и современное прочтение петербургских традиций, то очень специфическое, какой-то Пушкин, прочитанный рэпом, – жестко, прямолинейно и, в общем, кондово. К тому же, по словам министра транспорта Игоря Левитина, в проекте использованы аэропортовые технологии, которые не соответствуют техническому заданию.

Самый честный проект, получивший наибольшее количество голосов пользователей интернета, предложили немцы из GMP – два новых терминала по бокам от существующего здания, которое дополнено новой галереей. Ни про какую образность – в фасадах или интерьерах – здесь говорить не приходится, образ терминала задают крестообразные колонны, повторяющие форму дерева и формирующие капители, которые обеспечивают проникновение в здание дневного света. Причем эти колонны размещаются не только внутри здания, но и снаружи, поддерживая широкий козырек, защищающий, по мысли проектировщиков, пассажиров от снега и дождя. Таким образом, это своеобразное прочтение колонны также можно истолковать как дань петербургскому стилю. Правда, с немецкими проектировщиками связываться опасно – вот уже несколько лет они судятся с Немецкими железными дорогами из-за того, что те при строительстве упростили проект железнодорожного вокзала в Берлине. Проект GMP для «Пулково» был отвергнут из-за того, что не соответствовал техзаданию, которое предполагало создание нового терминала в одном здании.

Последние стали первыми

Проекты-аутсайдеры интернет-голосования прошли во второй тур. Оба варианта предлагают оригинальную трактовку штампа «аэропорт – ворота города», при этом их авторы дружно интерпретируют еще один штамп – «Петербург – город-музей». В пояснительной записке проекта Grimchaw & Partners говорится про «величественные мосты и острова Санкт-Петербурга», а SOM вспомнили про летние загородные дворцы.

Проект SOM, отвергнутый пользователями интернета, предлагает создание сложной «многоуровневой сети бульваров, плаз и садов в рамках исторической системы Санкт-Петербурга», где будут располагаться «интерьеры музейного уровня и наружные сады, наполненные скульптурой и предметами искусства». В переводе с языка пояснительных записок на общечеловеческий это означает, что американские архитекторы представили тщательно проработанный вариант внутренней инфраструктуры аэропорта, при этом поэтизировав ее с помощью скульптуры, практически «кричащей»: вы приехали в город-музей Петербург. Интерьеры балансируют на грани поэтичности, театральности и эстетики торговых центров (этакий античный Диснейленд). Кажется, что от американских архитекторов, построивших известные небоскребы в Чикаго и вообще ассоциирующихся с хай-теком, такой поэзии ждать не приходилось. Но не стоит забывать, что SOM просто честно отрабатывает региональную тематику (более 25 лет назад в аэропорту Короля Абдула Азиза в Саудовской Аравии они, например, построили шатры), которая не входит в противоречие с решением сложнейших технологических задач.

Отличительная черта проекта Grimshaw & Partners – волнообразная крыша, объединяющая все части здания и как бы парящая над ними. Вообще волнообразные, извивающиеся и изгибающиеся элементы – фирменный прием Grimchaw & Partners, который они предложили и для другого крупного проекта – терминала объединения авиаперевозчиков Star Alliance в лондонском Хитроу, который должен быть построен к 2012 году. Правда, петербуржцам пышное золотистое покрывало напомнило проект-победитель другого конкурса – на новое здание Мариинки, который выиграл Доминик Перро. А под мостами и островами подразумевается система навигации, помогающая пассажирам ориентироваться в здании терминала. Кроме того, Grimshaw & Partners заинтриговали тем, что предложили фактически музеефицировать существующее здание аэропорта, тем самым подтвердив его культовый статус. В записке сообщалось, что «в здании существующего «Пулково-1» предлагается создание объекта культурной значимости, приспособленного для отдыха. Предполагается создание музея, ресторана, а также размещение бутиков в зоне регистрации VIP-пассажиров».

В итоге Grimshaw & Partners поручили улучшить внешний вид терминала, а Skidmore, Owings & Merrill – провести работу по разработке концепции терминала. В августе обещано подвести итоги конкурса и объявить победителя, правда, в отличие от предыдущих конкурсов здесь не ясен источник финансирования: если новая Мариинка – это федеральные деньги, стадион Кирова и Охта-центр планируется построить за счет налоговых поступлений в бюджет Петербурга от деятельности зарегистрированных здесь «дочек» «Газпрома», то с аэропортом ситуация непонятная. Ну а кроме того, любого иностранного проектировщика могут подстерегать в России самые невероятные приключения, как того же Доминика Перро, фактически отстраненного от проекта.