Семейное дело, компромисс поневоле

В Касселе выставки повсюду, даже на лужайках. Инсталляция Алана Секула.
Фото Reuters

В немецком Касселе открылась 12-я «Документа», крупнейшая выставка современного искусства, проходящая раз в пять лет. По традиции, заложенной еще в 1955 году, она длится ровно 100 дней.

На это время город, некогда бывший центром Европы, а после Второй мировой оказавшийся в «мертвой зоне» между Восточной и Западной Германией, преображается на глазах. Он вновь становится магнитом, на этот раз не для аристократов, но культурных туристов. На прошлой «Документе» побывали 650 тыс. человек – масштабы впечатляющие.

«Документа» не подводит итоги пятилетки, но пробует понять состояние современного искусства. Потому обилие на нынешней выставке работ, скажем, 60-х годов, не говоря уже о вторжении персидского искусства XIV (!) века, выглядит не исторической ретроспекцией, но попыткой определить содержание современности.

Список отобранного до последнего момента держался в тайне и был обнародован лишь перед открытием. В отличие от Венецианской биеннале здесь мало известных имен, все больше тех, с кем связывают будущее. Вообще вся подготовительная работа, проходившая прежде при участии масс-медиа, в этот раз была не то чтобы засекречена, но как-то упрятана под предлогом ее интимности. Ситуация объяснима: курирует «Документу» семейная пара – Роже Бюргель и Рут Ноак. Каждый из них специалист по выставкам (Бюргель даже был одно время секретарем у известного австрийского художника-провокатора Германа Нитша), так что семейственность в ведении дела трудно поставить в вину.

Кураторы отказывались от многословных комментариев перед открытием, предлагая сперва прийти и посмотреть, и вообще – не пора ли искусству уже начинать самому говорить за себя?

Но три вопроса они все же предварительно сформулировали. Их можно свести к следующему: «Станет ли модерн для нас античностью? Что такое современность? Что делать?»

И если два последних больше сопрягаются с политическим (без которого изящному сегодня уже не жить), то первый вопрос напрямую касается самых основ искусства. Античность в свое время выстроила всю европейскую культуру. Окажется ли для нового века таким же источником вдохновения – в смысле и форм и идей – мир модерна? «Документа» не дает прямых ответов на эти вопросы. Для одних это выглядит недостатком, для других скорее достоинством.

В качестве ответа предлагаются не только статьи (три опубликованных к «Документе» сборника стали интеллектуальным событием), но и собственно искусство. Ради его представления потратили 18 млн. евро, а к традиционным местам показа добавили пару новых. Во-первых, специально выстроенный на лугу перед кассельской оранжереей павильон площадью 10 тыс. квадратных метров – выглядит то ли пивным шатром, то ли лагерем для беженцев, но искусства в него влезает много. Во-вторых, современность интегрировали в святая святых – замок Вильхельмсхеэ, знаменитый, в частности, собранием Рембрандта, едва ли не лучшим за пределами Голландии. В-третьих, культурная программа переместилась в бывшую бойню, ставшую ныне центром искусств.

С точки зрения разнообразия – кураторы всем сестрам раздали по серьгам. Более сбалансированное зрелище, чем нынешняя «Документа», вряд ли кто видел. Живопись и объекты, электронные медиа и скульптура┘ а главное – политика и эстетика сошлись наконец-то не в непримиримом споре, а в диалоге.

Сбалансированность радует не всех. От искусства давно ждут эксцентричного, если не скандального поведения. И когда все пристойно, говорят скорее о неслучившемся, чем о событии.

Чем дальше, тем больше масштабные арт-смотры превращаются в арт-шоу, становятся заложниками коммерческого успеха. Жизнь такого города, как Кассель, напрямую зависит от посетившей «Документу» публики. Рисковать лишний раз ради нескольких радикальных высказываний – да еще в наше религиозно не спокойное время – решится не всякий. Да и место ли на стадионе (каким по природе своей является всякая биеннале, и «Документа» в том числе) высказываниям, заводящим толпу?

В остатке – приглашение к дискуссии о модерне и современности и 530 работ от 113 авторов, ради которых и стоит ехать в Кассель.

Как и на Венецианской биеннале, здесь много искусства из стран третьего мира, прежде всего африканского. Лодка, которую Ромуальд Азуме из Бенина построил из старых бензиновых канистр и поместил посреди дивных африканских фотоландшафтов, заставляет задуматься об изнанке иных путешествий. История и современность встречаются в картинной галерее замка, где рядом с Рембрандтом обнаруживаешь фотоколлаж польской художницы Софьи Кулик. Красивейшую инсталляцию с компьютерным нотным станом, где музыка рождается буквально на глазах, показывает австрийский композитор Ольга Нойвирт. Впервые за многие годы обильно представлена и Россия – работами Дмитрия Гутова, Андрея Монастырского, Анатолия Осмоловского, Кирилла Преображенского. Впервые же среди спонсоров «Документы» и наши соотечественники – официальный пресс-релиз выставки благодарит Stella Art Foundation.

Конечно, стремление предъявить новую культурную карту мира как децентрализованный набор арт-центров выглядит очередной угрозой постмодернистскому сознанию. Ценным оказывается все и одновременно ничто. Отсутствие иерархии убивает что-то очевидно важное для искусства в глазах зрителя. Последний становится похож на пожирателя рекламных роликов: кажется, ему уже все равно, что и сколько смотреть, лишь бы экран не гас.

Хотя бы в этом смысле 12-я «Документа» выглядит идеальным продуктом. В течение 100 дней кураторы обещают производить в ней регулярные изменения – достаточно важные, чтобы захотелось вернуться сюда во второй и даже в третий раз. Лидвиен ван де Вен, представивший на огромных фотографиях жизнь парижских пригородов, так и указал в подписи: «Изменяющаяся инсталляция».

В том смысле, наверное, что заходите еще.

Кассель