Жизель в берете и корявая Одетта

Выдающаяся танцовщица Анна Лагуна считает, что человеку всегда есть что сказать.
Фото Дмитрия Куликова

– Анна, в свое время записи балетов Матса Эка произвели в СССР эффект разорвавшейся бомбы. Для нашей страны, воспитанной на классике, это было немыслимо смело. Худрук балета Большого театра Алексей Ратманский сообщил «НГ», что Матса Эка зовут на постановку, обсуждали даже конкретные названия, но хореограф пока не принял решения: он осторожно относится к работе в ГАБТе, для него это незнакомая труппа с чужими традициями. Чем сейчас занят Матс Эк?

– Сейчас Эк просто саботажник. В 2006 году он ничего не хочет делать, отдыхает и готовится к постановкам. На следующий год погрузится в работу. Я работаю у него ассистентом, переезжаю из компании в компанию. Какой будет следующий проект, не скажу, работа пока не началась. Могу рассказать, что он недавно сделал в драматическом театре Стокгольма. Это «Андромаха» Расина, в которой я тоже играю. Эк заставил драматических актеров танцевать, а танцоров – работать со словом, придумывал словесные монологи для танцовщиков и па-де-де для актеров. После Расина Эк сделал «Венецианского купца». Это тоже не балет, а драма. С этим проектом мы собираемся приехать в Москву.

– Матс Эк не первый год работает в драме. Ему уже неинтересно сочинять танцы?

– Почему? Он много ставит как хореограф. В прошлом году в Мадриде сделал балет, который называется «Алюминий». Только не спрашивайте меня, откуда такое название. Его все об этом спрашивают, а Эк отвечает: «Смотрите и все поймете». «Алюминиум» – не сюжетный спектакль, но все равно Эк – всегда рассказчик. Он создает ситуации, которые люди могут узнать и понять.

– Многие балетмейстеры мира заимствуют интереснейшие пластические находки Матса Эка. Как он относится к этому?

– Если человеку на сцене нечего сказать – это всегда проявится, заимствуешь ты или нет. А если у хореографа есть свои идеи – никакое подражание не страшно, оно все равно обернется собственным высказыванием. Я бы сказала, что Матс Эк имеет много благодарных учеников и последователей.

– Среди многих балетов Матса Эка особенно потрясают его переосмысления «Жизели», «Лебединого озера» и «Спящей красавицы». Ваши героини, брутальные Жизель и Одетта-Одиллия, перевернули все представления о героинях классических балетов. Но теперь ваша сценическая карьера, кажется, закончилась?

– Я не прекратила танцевать полностью. Вы же видели, что я выступала на сцене Большого театра год назад, на гала-концерте в честь Галины Улановой. Конечно, возраст накладывает определенные ограничения. Сейчас я участвую только в двух танцевальных спектаклях. Последний раз я выступала с Эком в феврале. Мы танцевали дуэт под названием «Картошка». Муж тоже немолод, он уже не все может. В основном я играю на драматической сцене. Это несколько пьес современных драматургов, поставленных в Стокгольме. Кроме того, я хочу много времени проводить со своей семьей. У меня двое детей, и это лучшее, что есть в жизни. Один из моих проектов – выступления в школах.

– В качестве кого?

– Читаю детям литературные произведения. Возраст детей может быть разным. То, что я делаю, – не благотворительность и не обычное чтение вслух. Я готовлю программу с режиссером и потом представляю ее. Получается нечто среднее между читкой и моноспектаклем. Дети – необыкновенно чуткая аудитория. Мы с ними обсуждаем то, что они увидели и услышали. Речь идет о серьезных вещах, например о войне. Мы не хотим, чтобы контакт был односторонним. Общение с детьми очень обогащает.

– Современные версии старинных балетов – отнюдь не бесхитростные сказки. С каким чувством Матс Эк и вы «посягнули» на классику?

– Мне понадобилось бы много часов, чтобы рассказать вам о моих чувствах в этих спектаклях. Это сложные характеры. Поведать о них вкратце – значит припечатать и упростить. Есть разница между женскими образами в классических балетах и у Эка. В классической «Жизели» героиня – милая крестьянка в тюлевой юбочке, которая любит танцевать и влюблена в человека из высшего общества. Матс Эк вроде бы оставляет эту историю, но решает ее иначе. Действие происходит в наше время. Многих людей это шокирует: как можно напялить на Жизель какой-то невзрачный берет, одеть в заношенную кофту? А я думаю – почему нет? Я люблю классическую Жизель, но удивляюсь, почему она похожа на маленькую принцессу? На самом деле Жизель очень проста и слишком чувствительна. У нее до предела открытое сердце. Матс Эк ее такой и сделал. Эк вообще никогда не трогает классику, ничего в старых балетах не переставляет, но сочиняет собственные версии. Так было и с «Лебединым озером», и со «Спящей красавицей».

– У нас многие зрители возмущались, что лебеди у Эка не грациозные и не красивые, но совсем наоборот.

– Лебеди в этой сказке – соединение человека и лебедя, какие-то гибриды. И вы посмотрите на лебедей, когда они на суше! В воде – да, они элегантные. Но на берегу – это корявые и агрессивные существа. Ходят, переваливаясь с лапы на лапу, норовят схватить вас клювом. Эк использовал такую пластику в своем балете и показал двустороннюю сущность лебедей. И другую часть человеческой души. Если ваши зрители немножко подумают о реальности, они не будут возмущаться.