Спектакль о самом главном

В минувшую пятницу в театре «Практика» сыграли премьеру «Пьесы про деньги». Автору, театральному и кинокритику Виктории Никифоровой, по собственному ее признанию, однажды захотелось «включиться в процесс изнутри», и она написала пьесу «Скрытые расходы» с подзаголовком «Пьеса про деньги». И вот «главный источник страстей современного человека», «самый большой страх нашего времени», то есть деньги, «вышли на сцену» театра, который, кажется, и родился затем, чтобы говорить только о главном.

В программке, а вернее, в многостраничном буклете, выпущенном театром к премьере, каждый участник получил слово, каждый что-то говорит – про себя, про то, как трудно репетировали, про деньги. Больше всего – режиссер спектакля Эдуард Бояков. «Актеры оказались в пространстве смыслов, которые люди не артикулируют публично, потому что это «не интеллигентно», «неприлично» или «стыдно, неловко». Табуированность этой темы уникальна. Она выше разговоров о сексе или национальной ненависти. Актеры вынуждены произносить текст, который оказывается во многих отношениях радикальнее раннего Сорокина или зрелой Сары Кейн, несмотря на полное отсутствие смачных убийств, наркотических приключений и отрезанных частей тела». Это все – про деньги, которых люди, по мнению Боякова, боятся, как боятся еще только смерти. Правильно: кончаются деньги – начинается смерть.

В спектакле (как, вероятно, и в не опубликованной пока еще пьесе Никифоровой) рассказывается история брата и сестры, в детстве потерявших родителей и теперь самостоятельно выбирающих жизненные дороги. Брат берет кредит на строительство новой квартиры, сестра только-только обзавелась приличной работой и, не желая ее потерять, придумывает рожать ребенка «из пробирки». Так, считает она, выгоднее, даже после сложения всех трат, связанных с поиском суррогатной матери и покупки ей квартиры в ближнем Подмосковье.

По сюжету, «кидают» обоих: банк, где берет кредит брат Вася (Эдуард Флеров), напрямую связан с фирмой-застройщиком, которую, по доброй традиции, банкротят в конце строительства, передают дома другим компаниям, а у пайщиков отнимают вдобавок еще и те квартиры, что были взяты в залог. Суррогатная мать, проститутка Аманда (Лариса Супрун), вместо однокомнатной квартиры начинает требовать двухкомнатную, а затем и вовсе сходится с «донором», Павлом Петровичем (Федор Степанов), чрезвычайно набожным работником Кремля, и даже венчается с ним.

Все разговоры обособлены не только друг от друга секундными «зтмн», то есть – затемнениями, – даже в диалогах персонажи обращены лицом к публике, а не к собеседнику. Как будто бы нет надежды быть услышанным. Слова летят «в воздух», в никуда. Мало того, действие отстранено еще и шестью мониторами, по которым идет трансляция «деловых» рейтингов их CNN и нашего РБК, время от времени перебиваемых фрагментами рекламных роликов. Плюс – музыка Владимира Мартынова, с ее трагической тоской по когда-то существовавшей классической гармонии и пониманием, что этой гармонии уже не вернуть. Таково режиссерское решение. Не все актеры справляются даже с такими задачами, но в «Пьесе про деньги» главное – деньги. Все роли – эпизодические, потому что деньги – единственный главный герой.

Пожалуй, самое интересное в новом спектакле – реакция публики. Самая первая – на список действующих лиц: в программке после каждого имени указано место работы и годовой доход. Сразу же становится интересно, к кому ты ближе – к доктору Коле, у которого годовой доход 30 тыс. долл., или к Жене, сотруднице кредитного отдела «Премиум-Банка», с годовым доходом 15 тыс. долл. Когда в самой первой сцене спектакля Вася не сразу соглашается с изменившимися ставками по кредиту, чуть ли не все в зале как по команде закачали головой: конечно, 17,7% годовых – это круто! Хотя и прежние 16,8% – тоже, конечно, много.

Пожалуй, самое отвратительное: неумение драматурга найти подходящие аргументы. В финале Вася и его сестра Лиза (Татьяна Савченкова) открывают для себя, что вся жизнь сложена из скрытых расходов. В смысле: не только в банке, везде и всегда платить приходится больше, потому что нигде и никогда нельзя учесть все скрытые расходы. В этот момент Вася вдруг вспоминает про Беслан и фээсбэшника, который вынес из школы уже мертвую девочку┘ И начинает это как-то «привинчивать» к обозначенной теме, считая, что такой «аргумент» уместен, что воспоминание о страшной бесланской трагедии сделает понятней разговор о скрытых расходах и «наценке» на фуа-гра.

«Она, правда, так думает», – говорит режиссер. И считает, что это возможно, – между прочим, к слову, приплетать настоящую, а не выдуманную – «театральную» – смерть.

Деньги, конечно, меняют психологию. Но рассказать о них возможно лишь тогда, когда имеется возможность посмотреть на проблему со стороны.