Литература эвакуировалась

Василий Аксенов предпочел бы видеть на месте Дениса Гуцко своего друга Анатолия Наймана.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Сюжет романа, если вкратце, таков. Некто Митя Вакула, отслужив в зоне армяно-азербайджанского конфликта, пытается адаптироваться к мирной жизни. На этом пути его ждут сплошные разочарования. Бросает жена, издеваются чиновники из ОВИРа, кругом жируют обнаглевшие новые русские. Коллизия достойна ремарковских «Трех товарищей». Как будто про наши девяностые сказано у Ремарка: «Торжествовали дельцы. Продажность. Нищета».

Впрочем, едва ли Ремарк получил бы русского Букера. Букеровское жюри традиционно не приемлет внятного и доступного стиля. Специально выискивает в текущей словесности что-нибудь позаковыристей, поэзотеричнее, посложнее. Так, чтобы с первого абзаца на второй смог перейти лишь профессиональный критик, поднаторевший в сражениях с русской литературой. С этой точки зрения Гуцко – не худший вариант. Хотя его победа и явилась результатом сугубо внешних обстоятельств, к литературе прямого отношения не имеющих. Дело в том, что главная букеровская интрига года развивалась по линии «Аксенов–Найман». Председатель букеровского жюри Василий Аксенов еще на стадии составления лонг-листа сделал все, чтобы премия досталась роману Анатолия Наймана «Каблуков». А именно: выкинул из длинного списка все мало-мальски популярные и значительные романы; сделал короткий список обрамлением для своего фаворита; не особенно церемонясь, давил на членов жюри (сам признался на пресс-конференции); заранее говорил всем о наймановском лауреатстве как о факте уже свершившемся.

Трудно сказать, чем объясняется такой напор председателя. Может быть, давним приятельством с Найманом, может быть, поколенческой солидарностью. А может быть, и тем, что у Наймана в «Каблукове» фигурирует сам Аксенов. Естественно, в положительном смысле. Ситуация сложилась, как говорят, неспортивная. До такой степени, что, собираясь в «Золотое кольцо», я и мои коллеги уже твердо знали, кому достанется премия. Было неинтересно.

Интересно стало, когда в президиум поднялся Денис Гуцко и выяснилось, что, спасая пошатнувшийся престиж премии, члены жюри (критики Евгений Ермолин и Алла Марченко, поэт Николай Кононов и отсутствовавший на церемонии Владимир Спиваков) проголосовали против «Каблукова», за «Без пути-следа». Проголосовали в пропорции 4 к 1, оставив в одиночестве автора «Затоваренной бочкотары». Надо было видеть в этот момент выражение аксеновского лица. Оно покраснело и исказилось. Дальше – больше. Аксенов отказался объявлять лауреата, передоверив эту честь Ермолину. Аксенов пытался всячески унизить Дениса Гуцко. «Пусть следующий его роман будет лучше», – сказал Аксенов, посетовав на то, что по регламенту у председателя всего один голос, а надо бы два. Они бы ему пригодились. «Как называется ваш роман?» – спросил Аксенов у Гуцко, делая вид, что забыл. Гуцко мужественно молчал. Недаром же он служил в горячих точках, как и главный герой его текста. Ему не занимать выдержки. Кроме того, игра стоила свеч. Ведь именно Гуцко достались 15 тысяч букеровских у.е. Ему же, к слову, досталась в этом году и премия Бориса Соколова (7 тысяч у.е.). Урожайным выдался год.

«Решение принималось трудно», – сказал секретарь премии Игорь Шайтанов. Трудно – не то слово. Другое дело, что на месте Гуцко мог оказаться любой из участников шорт-листа. Например, Борис Евсеев с интересным по композиции и очень эмоциональным романом «Романчик». Судя по всему, делом принципа было не давать премию Найману. Соображение достойное. Но при чем здесь, скажите, литература?

Еще больше интересных текстов осталось за рамками короткого списка. Один из них – «Эвакуатор» поэта и журналиста Дмитрия Быкова – удостоился в этом году премии «Студенческий Букер». «Студбукер» служит своего рода молодежной альтернативой взрослому Букеру. Его вручает студенческое жюри РГГУ и СПбГУ. Не думаю, что Быков уж очень завидует Денису Гуцко. Все-таки свою награду он получил из рук реальных читателей, а не профессиональных литературных функционеров, которые игнорируют уже третий его роман. Можно по-разному относиться к Быкову, но он востребован, его читают и покупают. Похоже, за время букеровских игр писатели и читатели научились обходиться без посредничества толстых журналов и престижных премий. А журналы и жюри – без писателей и читателей. Литература эвакуировалась.