Возвращение «Идиотов»

Близятся к концу съемки фильма «Золотой теленок», где в роли Остапа Бендера появится Олег Меньшиков. Сколько Бендеров мы уже видели! Арчил Гомиашвили, Сергей Юрский, Андрей Миронов, Николай Фоменко, даже Сергей Крылов.

Сейчас стало опять модно снимать и переснимать отечественную классику. Хорошая литературная основа, да еще и в профессиональных режиссерских руках – вариант практически беспроигрышный. Вот, например, Лев Толстой. Что может быть заманчивее для режиссера, чем «Анна Каренина», где и страсти, и любовь, и предательство, и образы – почти готовое блюдо для мелодраматического «мыла»? Надо только все правильно приготовить – и на стол. Вот и взялся Сергей Соловьев снимать «Анну Каренину» с Татьяной Друбич в главной роли. Правда, проект пришлось пока заморозить.

Или Достоевский. Тут обязательная интрига, почти детективная, необычайно привлекательная для режиссера. За последнее время аж два «Идиота» подряд свалились на нашу голову. Роман Качанов в компании с Федором Бондарчуком, Артемием Троицким, Иваном Охлобыстиным и др. – те вволю порезвились, представив охочей до стеба публике «Даунхаус», где князь Мышкин в виде натурального современного идиота попадает в самые разные, как правило, далеко не «достоевские» ситуации – например, принимает участие в наркооргии и занимается любовью с невестой на крыше небоскреба.

Вслед за «Даунхаусом» всю страну захватил уже настоящий «Идиот». Несколько вечеров, не отрываясь, обеспечивая сериалу невероятный рейтинг, страна любовалась и восхищалась Евгением Мироновым, создавшим образ князя Мышкина в «Идиоте», снятом Владимиром Бортко. Фильм показывали в прайм-тайм, актерский состав был очень внушителен, текст Достоевского сохранен до последней запятой. Даже молодежь, не читавшая Федора Михайловича и слыхом не слышавшая о пырьевском «Идиоте» с Юрием Яковлевым, Юлией Борисовой, Верой Пашенной, десять вечеров подряд следила за перипетиями отношений князя с окружающим миром.

Теперь на очереди – «Мертвые души» Павла Лунгина, «Мастер и Маргарита» Владимира Бортко, «Доктор Живаго» Александра Прошкина, «Герой нашего времени». Кстати, Олег Меньшиков снимается одновременно в роли Бендера и в роли Живаго. Все эти проекты – многосерийные, и показывать их будут, разумеется, в прайм-тайм.

Помните, как один из персонажей фильма «Москва слезам не верит» восклицал: «Скоро не будет ни театра, ни кино – одно сплошное телевидение!»? Его наивный пафос тогда, в начале 80-х, в период театрального бума и передач по цепочке переписанного от руки Гумилева, забавлял. Все уже понимали, что и театр, и кино, и книги останутся Но вот театральный бум прошел, книгам все больше предпочитают интернет, а кино оказалось действительно лучше смотреть дома – дешевле и комфортнее. Режиссеры, снимающие классику, без сомнения, делают благое дело, приобщая людей к сокровищнице русской литературы, никоим образом при этом не обижая авторов. Тот же Бортко отнесся к первоисточнику настолько трепетно, что все десять вечеров не покидала мысль, будто перед нами том из избранного в серии «Школьная библиотека». Все персонажи – такие, какими их описывали не слишком падкие до фантазии учебники литературы и какими «отписывали» их в школьных сочинениях прилежные отличники. Одним словом, культурный ликбез.

Надумай Бортко снимать свою версию, свое видение «Идиота», вряд ли нашлись бы ему деньги на десять серий и время в прайм-тайм. Придираться к создателям сериала даже как-то некорректно: может, и правда люди хоть так познакомятся с классикой, чем не познакомятся вовсе или – упаси бог – с помощью, условно говоря, «Даунхауса»? Или, например, лучше, наверное, по вечерам про князя Мышкина смотреть, чем водку квасить. Казалось бы, ответ на поверхности. Тем более что, как говорит статистика, после показа экранизации слегка повышается спрос на «увиденные» книги. Впрочем, в маленьких провинциальных городках порой в единственном книжном магазине можно найти что угодно, кроме Достоевского, Чехова, Гоголя, Толстого.

Но думается, не так уж все бесспорно. Преподнося не слишком искушенному в литературе зрителю классику в экранном исполнении, создатели фильмов подчас отучают зрителя думать. Возникает иллюзия тесного общения с Достоевским, Толстым, Пушкиным, появляется ощущение причастности великой литературе. Посмотрел – значит, можно не читать. Однако переход произведения из одной сферы искусства в другую невозможен без потерь. Можно ли узнать и понять Достоевского, услышав лишь то, что говорят его персонажи, но не услышав, что говорил он сам? Можно ли считать себя знакомым с Толстым, не продравшись через его многостраничные, порой непростые для моментального понимания авторские размышления? Самые серьезные литературные произведения, переродившиеся в прайм-таймовский сериал, мгновенно превращаются в мелодраму. Происходит подмена понятий, а значит – рождение ненужных иллюзий.

Иллюзия по части собственной грамотности опасна, как опасна вообще любая иллюзия. Народ, опять уверившийся в том, что он – самый читающий (а значит, самый интеллектуально подкованный) в мире, теряет способность сомневаться и размышлять. А не привыкшую сомневаться и размышлять страну всегда гораздо легче заставить сделать любой удобный «правильный» выбор.