Мария Куклинская
Владимир Спиваков делает вид, что публика не изменилась.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Первоначально некоторое удивление вызвала программа концерта, в которую вошли сочинения, чрезвычайно разные по стилю и эмоциональному содержанию, – увертюра к опере «Милосердие Тита» Моцарта, Концерт № 1 для виолончели с оркестром Шостаковича и Первая симфония Малера. Впрочем, такое разнообразие имело причину сколь простую, столь и благородную – концерт стал «музыкальным приношением» к 90-летию со дня рождения выдающегося российского дирижера Кирилла Кондрашина, чьи творческие пристрастия определили выбор произведений.
НФОР – оркестр молодой, объединивший превосходных музыкантов, которые помимо естественной технической свободы обладают ценнейшим качеством: они мыслят, чувствуют и существуют в едином художественном пространстве. Только в этом случае и происходит превращение профессионального коллектива в полноценный творческий организм, способный к интересному и глубокому «разговору» со слушателем.
Увертюра к опере «Милосердие Тита» не принадлежит к числу самых репертуарных произведений Моцарта. Тем интереснее было услышать ее на открытии сезона НФОР. Мнимая легкость и доступность для слушателей музыки великого австрийца не могут обмануть профессионального музыканта, прекрасно знающего цену этой «простоте». Там, где Бетховену для выражения той или иной музыкальной мысли требуются несколько страниц партитуры, Моцарт обходится двумя-тремя тактами. В сочинениях автора «Милосердия Тита» предельная событийная плотность сочетается с прозрачностью и изяществом ее воплощения. Спиваков в увертюре к опере Моцарта не пропускает ни единого «музыкального события» – будь то внезапная смена тональности или тембра. При этом общая звуковая палитра остается по-моцартовски теплой и ясной. И даже в красивейшем выходе на «тутти» в финале, провоцирующем более яркое звучание, оркестр сохраняет чрезвычайно корректный, интеллигентный исполнительский стиль.
Творчество Моцарта и Шостаковича объединяет, пожалуй, существование некоего игрового пространства – лирического у «венского классика» и трагифарсового у «классика советской музыки». В Первом виолончельном концерте, написанном в 1959 году и посвященном Мстиславу Ростроповичу, композитор привычно балансирует между внешне ироничным взглядом на мир и глубоко скрытым трагическим переживанием происходящих в нем событий. Выразительная роль оркестра в этом сочинении столь велика, что, несмотря на экспрессивный «гамлетовский» монолог виолончели соло в третьей части, рождается ощущение иного жанра – симфонии-концерта. Здесь не может быть привычной иерархии – солирующий инструмент и аккомпанирующий оркестр,– ибо виолончель плотно погружена в оркестровую ткань.
Второе отделение бросило слушателей в пучину позднеромантических страстей. Впрочем, симфония «Титан» в такой же мере образ героя, созданного воображением Жан-Поля и Густава Малера, как и портрет каждого из нас. Мы все вступаем в этот мир с широко открытыми глазами и чистым сердцем, полным самых светлых иллюзий, затем сталкиваемся с жизненными проблемами, испытываем разочарование, ну а дальше – все то же вечное «быть или не быть»: мы либо принимаем этот мир, каков он есть, либо опускаем руки и погибаем, либо находим в себе силы противостоять злу. Все то же самое происходит и с малеровским героем. Первые две части симфонии он находится во власти иллюзий, в третьей (знаменитом «Траурном марше в манере Калло. Звери хоронят охотника») – мир впервые демонстрирует перед ним свои уродливые гримасы. Ложь и лицемерие приводят героя в отчаяние, и с четвертой части симфония как бы начинается заново. Именно здесь разворачиваются основные драматургические события – происходит момент выбора жизненного пути.
Интерпретация первых трех частей симфонии Малера показалась слишком уж традиционной и обыденной. Возможно, маэстро раздражали не к месту раздававшиеся аплодисменты (по-видимому, слушатели в Доме музыки не могли устоять перед энергетикой финальных разделов каждой части либо просто забыли, что между частями цикла аплодировать не принято); возможно, стилевые контрасты программы стали причиной преждевременного утомления и оркестра, и дирижера. Однако у музыкантов к финалу открылось «второе дыхание», и четвертая часть компенсировала вялость исполнения первых трех. Прекрасное туттийное звучание, выстроенность групп, экспрессия и, главное, общность эмоционального посыла сделали исполнение четвертой части «Титана» кульминацией всего концерта.
Итак, открытие второго сезона НФОР в Московском международном доме музыки состоялось. Все, что происходило на сцене, было весьма достойным. То, что происходило за ее пределами, иногда производило странное впечатление. Но что тут скажешь – новое здание, новое время, новая публика. Ей, наверное, тоже странно, что нельзя требовать первого выхода маэстро как любимой спортивной команды на стадионе, не принято аплодировать между частями, не стоит выносить дирижеру цветы прямо во время исполнения и, неловко потоптавшись, отправляться восвояси, наконец – что это неудобное новое здание, в котором находится новая публика, все-таки Дом музыки и сюда приходят именно для того, чтобы слушать музыку. Даже в новое время.
