Театр, имеющий отношение к нашей жизни

Иосиф Райхельгауз: «Не верю!»
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

Фестиваль «Новая драма», среди учредителей которого – МХАТ имени Чехова, ассоциация «Золотая маска» и центр «Документальная сцена», в этом году пройдет в Санкт-Петербурге. Северная столица должна быть благодарной: через год после юбилея мало кто еще вспомнил, что именно Питер – наша в целом вторая и первая культурная столица. Афиша сформирована, вывешена на фестивальном сайте, и первое, что цепляет взгляд, – узость зазора, который отделяет этот театр от нашей (в определенном смысле – тоже «этой») жизни. Обычный театр с обычной жизнью, можно сказать, на ножах, реальности той и другого соотносятся в лучшем случае как «та» и «эта», как параллели, которые если и сходятся, то в бесконечности. Тут и названия пьес, и знание содержания некоторых из них: из Польши – «Жены польских солдат в Ираке», наши – «Дембельский поезд» Архипова, в которой чувствуется «чеченский след», пьеса братьев Пресняковых «Изображая жертву», «Свадебное путешествие» Сорокина... Что-то только-только читалось на «Любимовке», премьеру «Свадебного путешествия» театральная группа «Практика» сыграла еще в прошлом сезоне в Москве.

О том, что «новая драма» – едва ли не единственное, что связывает наше сегодняшнее искусство с нашей же жизнью, стоит поговорить особо.

Иосиф Райхельгауз, художественный руководитель театра «Школа современной пьесы», так объясняет свою нелюбовь к чужестранной драматургии: я, говорит он, перестаю верить происходящему, как только слышу, как один актер просит другого: «Джон, налей мне виски». На «Любимовке» зазора между жизнью и сценой почти что не существует.

Организаторы «Любимовки», которая в этом году впервые проходила не за городом, – сами драматурги, Елена Гремина, Ольга Михайлова, Михаил Угаров, Александр Родионов, – выполнили роль психоаналитиков: они разговорили народ, заставили молодых писать не о птичках-цветочках, не о том, как муж уехал в командировку, а жена в это время┘ (об этом, как говорится, напишут без нас), а про Чечню («Дембельский поезд» Александра Архипова и «Шапито-юрт» П.И. Филимонова), про нацболов («Национал-большевизм в отдельно взятом городе»), про скинов (Артем Северский, «Skin»), про секс по телефону («Секс по телефону» Сергея Пестрикова)┘ Они, что называется, открыли шлюзы.

«Я ушла из дома в блиндажи сырые, от Прекрасной Дамы в мать и в перемать», – ну точь-в-точь как писала о своем фронтовом опыте Юлия Друнина.

Достоинство нынешнего фестиваля – в его открытой эстетической оппозиции нынешнему театру. Пьесы, отобранные на «Любимовку», – о наболевшем. О том, что проходит сегодня не только мимо театра, но и «мимо» телевидения и большинства прочих СМИ, напоминая знаменитое «бон мо» Андрея Донатовича Синявского, – о наличии у него не политических, а стилистических расхождений с советской властью.

И споры, и разговоры были соответствующие – про «мать и перемать», – говорили, например, что если «слово» проходит незаметно, значит, его появление оправдано сюжетом и самой манерой повествования (самый яркий пример – замечательный, остроумный фильм Максима Курочкина «Водка, е..ля, телевизор», в котором герой в течение 35 минут ведет диалог с тремя своими главными искушениями и врагами, пытаясь освободиться от их назойливого соучастия в своей судьбе), если же обнаруживается, – можно было, следовательно, обойтись и без него (не менее красноречивый пример – пьеса русскоязычного жителя Вены Владимира Яременко-Толстого «Уроки русского языка», герои которого пытаются овладеть основами настоящего русского, в котором матерная лексика – равноправный, а иногда и основной «игрок»).

То же и про войну. За год до 60-летия Победы объявлено сразу несколько конкурсов на лучшую пьесу о войне, на лучший киносценарий, Минкульт заявляет о готовности оплачивать спектакли и фильмы. А молодые драматурги, участники «Любимовки», уже все написали: «сталкивая» события и переживания двух разных войн, той, которая «война народная, священная война», и нынешней чеченской кампании, бессмысленной и беспощадной┘Чеченская война, названная в тексте и не названная, описывается как трагедия не только и не столько чеченцев, сколько русских (и в пьесе «Дембельский поезд» Архипова, и у Юрия Клавдиева, в его драматическом монологе «Собиратель пуль», где параллель еще острее, – опыт Великой Отечественной находится в сцепке с бандитскими разборками наших дней).

Молодые драматурги не замахиваются на «чужое» сознание, но весьма убедительно и глубоко проникают в мысли и переживания тех, кому приходится воевать по «сю» сторону фронта, – и воевать, и погибать┘ Радикальность языка и ситуаций, часто вызывающая сопротивление и протест, когда речь идет о мирной жизни (в пьесах учеников Коляды – мало чем отличающейся от жизни военной, – почти всегда страшная, лишенная какого бы то ни было комфорта), тут становится уместной и приемлемой.

Трудно сказать, увлечется ли какой театр историей рождения и смерти одной маленькой первичной организации национал-большевистской партии, чьи лозунги красуются на многих столичных стенах и заборах. Частые смены места действия, большое число действующих лиц┘ С точки зрения театра пьеса сложена из одних неудобств. Но «Национал-большевизм в отдельно взятом городе» Виктора Тетерина – это рассказ о том, что автор видел своими глазами. В определенном смысле эту пьесу можно было бы прописать по ведомству документального жанра вербатим, претендующего на дословность всех слов и движений. И здесь любопытнее всего – рифмы, связывающие детище Лимонова с «бесами» Достоевского, становление большевиков и позднейшего диссидентского движения и нынешних нацболов – под недреманым оком «охранки». И скучно, и грустно становится от того, как «дословно» повторяется история.

К практическим итогам многочасовых, часто и ночных драматургических бдений следует, наверное, отнести увлеченность, с которой в нынешних читках принимали участие уже известные режиссеры и актеры – Елена Морозова, Ольга Лапшина, Владимир Епифанцев, Александр Вартанов и Татьяна Копылова. Вполне возможно, что в новом сезоне пьеса Шишкина «Мечта о насилии», которую на «Любимовке» представлял Епифанцев (он же читал и за главного героя, Владимира Маяковского), появится в репертуаре Центра драматургии и режиссуры. А может, и в каком другом театре: «Любимовка» мало-помалу точит камень и пьесы, имеющие отношений к нашей жизни, все чаще выходят за границы нескольких специальных «драматургических резерваций». Скажем, пьесу Архипова уже поставили в нескольких театрах России, сейчас, на фестивале «Новая драма», сыграют в Питере и, если чеченская тема кому-нибудь у нас интересна, может, когда-нибудь она доберется и до Москвы.