Дарья Котельникова Несмотря на все старания кураторов сделать фотографию понятным и доступным искусством, большие фотовыставки (а тем более биеннале, которую вообще непонятно как склонять) остаются для зрителей многоголовыми монстрами, редко дающими что-нибудь в обмен на ощущение чего-то слишком реального и потому непостижимого. Как непостижимо и то, почему люди стремятся увидеть эти фотосущества, тогда как вот же они - красивые и умные фотографии мэтров, и совсем близко - в глянцевых журналах. Причем, как это ни странно, в женских.
Ведь даже самые крупные фотовыставки - это день-два разговоров, и все вмиг забывается. При этом глянцевая Москва - Москва красивых обложек и сочных журналов - остается и год от года делается все краше. Женские журналы - это уже не просто легкое чтиво о том, как быть красивой и модной, как правильно заниматься йогой или фэн-шуем. Это журналы о стиле. И фотографии моды в них - это уже не просто модели, одетые в разноцветные платьица в стандартных позах. Это уже целые истории. Мода в таких фотографиях - лишь сопутствующий компонент фотомастерства и красоты. И проявляется она лишь в еле заметных аннотациях: костюм от... сапожки от... И эти фотографии запоминаются, а заодно и их модное содержимое.
Этот искусный рекламный ход, который перерос в настоящее искусство, представляет в Москве выставка "Женские образы" Питера Линдберга. Бросив школу в 15 лет ради оформления витрин, изучив дизайн в Дюссельдорфе, Линдберг начал делать карьеру фотографа сравнительно поздно. Но уже в 34 года (это был 1978-й) он опубликовал в Stern"е первую серию фотографий. Затем последовали собственные выставки, работа с ведущими журналами, включая Vogue, Harper"s Bazaar и Rolling Stone. На сегодняшний день Линдберг - один из самых знаменитых фотографов моды, причем моды черно-белой, в чем он является успешным продолжателем таких известных мастеров, как Дэвид Бейли или Хорст П. Хорст.
Персональная выставка Линдберга в Москве - впервые. Она продолжает серию выставок в Милане, Гамбурге, Вене, Риме, Берлине. Музей личных коллекций не только следует новой традиции "модных" выставок в ГМИИ, но и вносит свой вклад в модную нынче струю: искусство женщин и женщины в искусстве. Все представленные на выставке фотографии были созданы для журналов мод, но, как говорит автор, главное в них - это образы женщин, а не мода. Сложно с этим не согласиться, но сложно и признать, что женщин порой в этих фотографиях найти трудно. Кирпичные стены Нью-Йорка, мусор или промышленные агрегаты - и посреди этого вдруг мелькнет тонкая фигурка. В каких-то фотографиях женщин нет вообще, разве что тень.
Или наоборот. На фото нет ничего, кроме женщины - это лицо или нагое, не смущающееся (и оттого кажущееся целомудренным) тело. Снимая Шарон Стоун, Шарлотту Ремплинг, Катрин Денев, Кейт Мосс, Памелу Андерсон, Линдберг не создает мира, где живут звезды и красота. Он создает мир стиля, даже снимая с женщин наряды или фотографируя только лицо или только руки. На этих снимках нет ни счастья, ни горя, лишь эта деталь заставляет нас вспомнить о журнальном характере фотографий, где все модели постоянно и даже навязчиво беспристрастны.
Может быть поэтому Линдберг помимо фотографирования знаменитых манекенщиц делает снимки актрис, звезд шоу-бизнеса. Но и они в этой журнальной черно-белой стихии становятся столь же холодными и непроницаемыми. При этом, как ни странно, эта постоянная красивая грусть и строгость рождает тысячи аллюзий на женские образы 20-х годов. Линдберг использует красивых женщин, но делает ставку не на красоту. Возможно, с красотой легче общаться, работать, но главным в этих фотографиях становится мастерство и эстетика театральных поз и порою ужасная - из-за очень большого увеличения - мимика. Делает Линдберг в своих фотографиях и кино, создавая целые серии снимков огромного, необычного для черно-белой фотографии масштаба. Здесь чувствуется его желание как режиссера, автора нескольких документальных и рекламных фильмов вместить в фотографию как можно больше событийности, динамики, приблизив тем самым зрителя к действию на фотоснимке.
Искусство Линдберга - это взаимообратимый процесс. Увековечивая моду, Линдберг создает в свою очередь моду опять, но только моду на новые женские образы с необычно строгими глазами и неприступной обнаженностью, моду на новый взгляд на эти знакомые кирпичные стены и толпу вокруг и, конечно, моду на качественно сделанную и эстетическую фотографию. Линдберг творит собственный мир, пытаясь "найти формулу собственной души, где реальность соединяется с фантазией и мечтой".
